Артемис Фаул. Йон Колфер

сразу наступил бы конец. Пришлось бы снова таскаться в школу, и – прости-прощай, жизнь вне закона.

      Он осторожно постучал в двустворчатую дверь.

      – Мама? Ты не спишь?

      Что-то разбилось по ту сторону двери. Судя по звуку, что-то весьма дорогостоящее.

      – Конечно, я не сплю! Как я могу спать при таком ослепительном свете?!

      Артемис рискнул переступить через порог. Сквозь узенькую щелку меж бархатных штор просачивалась бледная полоска света, заставляя старинную кровать с балдахином отбрасывать зловещие остроконечные тени. Сжавшись в комок, Ангелина Фаул забилась в самый угол кровати; ее бледные руки словно бы мерцали в полумраке.

      – Артемис, дорогой, где ты был? Артемис вздохнул. Она его узнала. Хороший знак.

      – На школьной экскурсии, мам. Катался на лыжах в Австрии.

      – А-а, на лыжах… – протянула Ангелина. – Как я скучаю по лыжам! Может, когда вернется твой отец, мы все вместе…

      Артемис ощутил какой-то комок в горле, однако быстро справился с несвойственным ему проявлением чувств.

      – Он обязательно вернется, мам.

      – Дорогой, ты не мог бы задвинуть эти проклятые шторы? Жуткий, ужасный свет!

      – Конечно, мам.

      Артемис на ощупь пересек комнату, обходя стоящие как попало многочисленные сундуки с одеждой. Наконец его пальцы коснулись мягкого бархата. Вдруг он ощутил острое желание распахнуть окна настежь, но… Артемис лишь еще раз вздохнул и задернул шторы.

      – Спасибо, дорогой. Да, кстати, придется нам избавиться от этой горничной. Она никуда не годится.

      Артемис едва сдержал рвущиеся с языка слова. Джульетта вот уже три года прислуживала в их доме и за это время показала себя только с хорошей стороны. Однако болезнь матери давала ему некоторые преимущества.

      – Разумеется, ты права, мама. Я давно хотел это сделать. Тем более у Дворецки есть сестра, которая, по-моему, идеально подойдет для этой работы. Кажется, я тебе о ней уже рассказывал. Ее зовут Джульетта.

      – Джульетта? – нахмурилась Ангелина. – Да, да, имя вроде знакомое. Впрочем, хуже той глупой девчонки, которая сейчас на нас работает, вряд ли найдешь. И когда она сможет приступить к своим обязанностям?

      – Немедленно. Она ждет в гостиной. Я попрошу Дворецки привести ее к тебе.

      – Ты очень добрый мальчик, Артемис. А теперь иди поцелуй свою мамочку.

      Артемис шагнул в тень просторного материнского халата. На него пахнуло приятным, едва уловимым запахом – так пахнут плавающие на поверхности пруда цветочные лепестки. Руки Ангелины Фаул были холодными и слабыми.

      – Дорогой мой… – прошептала она, и от этого шепота мурашки побежали по спине Артемиса. – Я слышу всякие странные вещи. По ночам. Они ползут по подушкам, заползают ко мне в уши…

      Артемис снова ощутил комок в горле.

      – Мам, может, я все-таки раздвину шторы?

      – О нет! – Она расплакалась и разжала свои объятия. – Только не это. Ведь тогда я их увижу!

      – Мама,