Вне сезона (сборник). Василий Аксёнов

тихо загудел, потом послышалось гудение трибун, и по характеру этого гудения он сразу понял, что идет разминка.

      «Она может быть у Тамарки или у Галины», – подумал он.

      Спускаясь по лестнице, он убеждал себя, что у Тамарки или у Галины, и уговаривал себя не звонить. Все же он подошел к автомату и позвонил. Ни у Тамарки, ни у Галины ее не было. Он вышел из автомата. Солнце жгло плечи. Ольга прямо на солнцепеке прыгала в разножку по «классикам». Возле гастронома стояли два «ханурика» из дома № 16, молчаливые и спокойные. Они заложили руки за борта пиджаков и перебирали высунутыми наружу двумя пальцами. Искали, стало быть, третьего в свою капеллу.

      Девочка подошла и взяла его за руку.

      – Папа, куда мы пойдем теперь?

      – Куда хочешь, – ответил он, – пошли куда-нибудь.

      Они медленно пошли по солнечной стороне, потом он догадался перейти на другую сторону.

      – Почему ты растерзал рака? – строго спросила Оля.

      – Хочешь мороженого? – спросил он.

      – А ты?

      – Я хочу.

      Переулками они вышли на Арбат прямо к кафе.

      В кафе было прохладно и полутемно. Над столиками во всю стену тянулось зеркало. Сергей смотрел в зеркало, как он идет по кафе, и какое у него красное лицо, и какие уже большие залысины. Ольги в зеркале видно не было, не доросла еще.

      – А вам, гражданин, уже хватит, – сказала официантка, проходя мимо их столика.

      – Мороженого дайте! – крикнул он ей вслед.

      Она подошла и увидела, что мужчина вовсе не пьян, просто у него лицо красное, а глаза блуждают не от водки, а от каких-то других причин.

      Оля ела мороженое и болтала ножками. Сергей тоже ел, не замечая вкуса, чувствуя только холод во рту.

      Рядом сидела парочка. Молодой человек с шевелюрой, похожей на папаху, в чем-то убеждал девушку, уговаривал ее.

      – Не ликвидация, а реорганизация, – говорил он.

      Девушка смотрела на него круглыми глазами.

      – Перепрофилирование, – с мольбой произнес он.

      Она потупилась, а он придвинулся ближе и забубнил. Видно было, как коснулись их колени.

      – Бу-бу-бу, – бубнил он, – перспектива роста, бу-бу-бу, зато перспектива, бу-бу-бу, ты понимаешь?

      Она кивнула, они встали и ушли, чуть пошатываясь.

      – Хочешь черепаху, дочка? – спросил Сергей.

      Оля вздрогнула и даже вытянула шейку.

      – Как это – черепаху? – осторожно спросила она.

      – Элементарную живую черепаху. Здесь недалеко зоомагазин. Сейчас пойдем и выберем тебе первоклассную черепаху.

      – Пойдем быстрей, а?

      Они встали и пошли к выходу. В гардеробе приглушенно верещал радиокомментатор и слышался далекий, как море, рев стадиона. Сергей хотел было пройти мимо, но не удержался и спросил гардеробщика, как дела.

      Заканчивался первый тайм. Команда проигрывала.

      Они вышли на Арбат. Прохожих было мало, и машин тоже немного. Все в такие дни за городом. Через улицу шел удивительно высокий школьник. В расстегнутом сером кителе,