Мент и ведьма. Встреча с тенью. Ольга Коротаева

мы практически выпали из ещё движущейся машины и метнулись следом. Под ногами хлюпает грязь. Куда этот гадёныш провалился? Впрочем, не уйдёт. Ребята действуют по наезженному плану. Куда он денется от наших «граблей»!

      Фонари попадаются чаще, черные остовы стройки сменяют подмигивающие бетонные стволы уже заселяющихся высоток.

      – Вон он! – крик вспарывает ночную тишину.

      Звук падающего тела и неожиданно-высокий визг. Как девчонка. От страха, видимо. Подбегаю к ребятам. Васька, скрутив пленнику руки, шарит у того по карманам. Старина Сизый брезгливо сплёвывает:

      – Не тот. Обычный наркоша.

      Склоняюсь над незнакомцем. Грязь облепила пухлые щёки, длинные патлы давно не помнят ножниц. Пацан совсем, скорее всего, нет и пятнадцати. Но бегает резво, сопляк. Опять деза…

      Очнулся и испуганно огляделся. Я что, заснул? На экране синий кот отчаянно кидает едой в маленькую, но очень вредную мышь. Мальчика нигде не видно.

      – Матвей? – напряженно позвал я.

      В коридоре раздался звук падения. Подорвавшись с места, мчусь туда. На ламинате валяется раскрытая клетка. Белокурый мальчишка стоит на коленях перед зеркалом и протягивает руку черному отражению. На ладошке, сжавшись от страха, без движения сидит паук. А из зеркала к нему очень медленно, словно из вязкой жидкости, выплывают чёрные пальцы…

      Ощущаю, как на макушке у меня зашевелились волосы. Что делать? Раньше я относился к отражению как к некой детской страшилке, балаганному фокусу. Но увидеть своими глазами такое…

      – Матвеюшка, – голос мой дрожит.

      Мальчик обернулся, на личике обаятельная улыбка.

      – Иди ко мне, солнышко, – как можно мягче произнёс я.

      Ребёнок опёрся свободной рукой о пол, спокойно поднялся на ноги и вразвалочку подбежал ко мне.

      – Дядя Ваня, я хо-осий.

      – Конечно, хороший, – чуть не рассмеялся я от облегчения.

      Поднял мальчишку на руки и с опаской посмотрел на зеркало. Чёрные пальцы так же медленно погружались обратно в зеркало.

      Поддавшись внезапному импульсу, я опустил Матвея позади себя, быстро схватил зонт-трость из винтажной подставки и изо всех сил двинул им по страшной руке. Хруст, похожий на звук ломающегося печенья, неприятно поразил слух. Через мгновение раздался тонкий протяжный свист. Он нарастал, казалось, дрожа и извиваясь в воздухе. Матвейка в испуге прижался к моей ноге. Пальцы мои разжались, зонтик шмякнулся на пол.

      И в этот же момент зеркало покрылось паутиной трещинок и рассыпалось на тысячи мелких кусочков. Свист утих.

      – Ба! – сказал Матвей. И добавил с выражением, по-взрослому хмуро глядя на меня: – Яй.

      – Это ещё кому яй, – пробурчал я.

      Поднял зонтик и осторожно поскрёб кучу стекла в том месте, куда должны были упасть отломанные пальцы.

      – Пук! – заявил Матвей и протянул мне паука. – Ес!

      – Ага, – ничего не найдя, я выпрямился, – щас! Пауков не едят.

      – Дядя ель, – мальчишка