Отпусти мои крылья. Ева Мелоди

ними, окончательно унизив себя…

      – Что? – подпрыгивает Ника. – Как ты меня назвала? Что сказала? Ты, пигалица безмозглая, да я тебе…

      – Эй вы! – раздается крик, поворачиваю голову – к нам несется Лиса. – Отошли от нее! Быстро! Или я к директору иду.

      Лиза подлетает ко мне, обнимает, я утыкаюсь лицом в пышный бюст, прячу слезы в ее мягкости. Чувствую себя невероятно хорошо. Как же славно, когда друг рядом…

      – Эта дура заявила, что Артур к ней приставал!

      – Бред, – бормочет Бурмистров. – Ника, пошли отсюда.

      – Это правда, – подтверждает Лиса. – А еще кулон забрал. И просил раздеться, если хочет вернуть. Это память о близком, Бурмистров. Даже ты своими тугими мозгами должен сообразить. И вернуть.

      – Артур, это правда? – пищит Ника, хлопая глазами. – Ты просил эту плоскую уродину раздеться?

      – Ника, тебя еще хоть что-нибудь в этой жизни волнует? – взрывается Лиса.

      – Если к моему парню клеишься, сволочь, тебе хана! – визжит на это Барби. Похоже, на остальное ей действительно плевать.

      – Пошли отсюда, наедине поговорим, – тянет свою девушку в сторону Артур.

      Ника нехотя позволяет парню увести себя. Я делаю глубокий вдох и крепко обнимаю Лису.

      – Ну чего ты, малышка, – мягко похлопывает мне по спине Лиза. – Хорош. А то прослывем в школе с тобой лесбиянками. Тут ярлыки быстро вешают.

      – Кажется, я уже не против, – всхлипываю. – Если все парни такие, как Бурмистров, я лучше сразу лесби стану.

      – Ну у меня вообще-то парень есть, – хихикнув, напоминает Лиса.

      – Знаю. Ты счастливая.

      – И тебе найдем. Будет от таких вот кретинов защищать.

      – Ой, нет. Не хочу… – осекаюсь, потому что к нам снова идет Бурмистров.

      – Ты нажила себя крупные неприятности, деточка. Теперь тут уже не в Нике дело. А между нами.

      – Снова угрозы? – взрываюсь я. – Достал уже, хватит.

      – Смелая, пигалица.

      – Отдай кулон!

      – Теперь его точно не получишь, пока через веревочку, как зверек, не попрыгаешь.

      – Пошел к черту!

      – Посмотрим, как запоешь, птичка, когда оборву все крылышки, – едко произносит Артур, и уходит.

      – Ну что такое-то! – вырывается из моей груди стон. – Сколько можно? Не могу так больше.

      – Да наплюй. Бурмистров не так ужасен и вообще отходчивый. Не знаю, что это между вами такое… Раньше никогда девчонок не трогал, с первого класса его помню. За ним девки всегда табунами… Он, наоборот, чуть ли не бегал от них. А у вас… Прям нашла коса на камень. Любовь и ненависть.

      – Зря мы про блузку сказали, – вздыхаю я. – Ника теперь не отвяжется. Будет думать, что ее Принц ко мне приставал…

      – Ну и отлично! Пусть утрется, Ведьма!

      – Хотя… Вряд ли она всерьез поверит, – добавляю, подумав. – Где я, и где Барби!

      – Чушь! Ты красотка.

      – Спасибо, но ты врешь.

      – Нет, не вру. Если такие, как Артур, этого не видят, то, значит, дебилы!

      – Ты очень милая, – улыбаюсь подруге. – Но такие, как