Отпусти мои крылья. Ева Мелоди

не плачь, милая. Вот, держи полотенце.

      – Я испорчу его краской.

      – Плевать. Высушись, я тебе сейчас халат белый дам. Дойдем до нас, а там переоденешься. Нельзя через весь город в таком виде. Ох и паразиты, ну только бы добраться до них!

      Настасья Михайловна причитала всю дорогу до дома, а я переживала, как бы она не спросила снова про дочь. Но, кажется, мое объяснение про дополнительный удовлетворило женщину. Правда, когда мы пришли в квартиру, она набрала Лизу. Та, видимо, хорошо продумала свои объяснения, трубку Настасья Михайловна повесила весьма довольная.

      – Ладно. Лизки еще пару часов не будет, а я сейчас переоденусь, и такси возьмем. Провожу до дому тебя. Но сначала в ванную дуй.

      – Что вы! Не надо. Вы и так мне помогли очень!

      – Без разговоров, Василина, держи полотенце. Вперед.

      Я не стала больше спорить, тем более мне нестерпимо хотелось смыть с себя краску.

      После ванной Лизина мама усадила меня пить чай. Мы болтали на отвлеченные темы, возвращаться в бабушкин дом мне ужасно не хотелось. Отец, как обычно, наверняка по уши занят своим хобби. Или читает что-нибудь. А с Анной Григорьевной я пока не нашла общий язык, не знала, как вести себя. Наверное, это нормально, прошло совсем немного времени…

      Но, с другой стороны, ведь с Настасьей Михайловной мне хватило пары разговоров. Как же мне уютно в обществе этой женщины. Я словно увидела в ней маму, которую не знала никогда.

* * *

      Как я ни отпираюсь, Настасья Михайловна заказывает такси и везет меня домой. Всю дорогу волнуюсь, думая, как объясню это бабушке. Вдруг Лизина мама решила рассказать о произошедшем моим родственникам? Я совершенно не хочу этого. Сижу в такси как на иголках, ерзаю, тереблю подол юбки Лисы. И рубашка на мне снова с ее плеча. Она, впрочем, не надевала ее, с этикеткой вещь была, но все равно неловко. Настасья Михайловна ободряюще сжимает мою ледяную ладонь:

      – Все хорошо будет, не нервничай, милая.

      Заходим вместе в дом бабушки. Уже почти восемь вечера, представляю, какую лекцию устроит мне Анна Григорьевна. Вот и она, встречает нас практически на пороге. Недовольство на лице сменяет удивление, когда она видит мою спутницу. Позади бабушки появляется отец. Немую сцену нарушает веселый голос Настасьи Михайловны:

      – Добрый вечер! Вы извините, что я без приглашения. Надеюсь, не очень вас побеспокоила.

      – Что случилось? – тревожно вопрошает папа. – Василина, ты что-то натворила в школе?

      – Вовсе нет, наоборот! – прерывает его Настасья Михайловна. – Такая замечательная девочка у вас! Всего пара дней, а с моей обалдуйкой так подружились – не разлей вода! Вот я и решила приехать, представиться, познакомиться. Лизок у меня не блещет отметками. И Василина была очень добра, оставалась вот у нас два дня подряд, занимались девоньки. Над учебниками корпели. Ну а сегодня думаю – провожу девочку. И чтоб вы не расстраивались, сама объясню все. Да чтобы не подумали чего.

      На лице отца проступает облегчение. Он радушно здоровается с Настасьей Михайловной и приглашает ее в гостиную.

      – Сейчас чаю приготовим.