Тринадцатый ковчег. Дженнифер Броуди

дома.

      – Да, отче, – ответил отец Рикарда.

      Он сделал жест подчиненным, и те нырнули в храм. Сквозь розоватые полупрозрачные стены святилища – а Церковь была построена по образу и подобию самого Оракула – было видно, как мелькают внутри, проходя виток за витком, их тени. Толпа тем временем сгорала от нетерпения. Люди гадали, кто же осужденный. Кто-то из толпы – предприимчивый изгой – даже принимал ставки, делая записи в блокноте.

      – Мужчина или женщина? – спрашивал он.

      И демос, и изгои выкрикивали догадки.

      – Взрослый или ребенок?

      Угадав касту осужденного, можно было сорвать приличный куш. Большинство ставило на то, что это изгой. Еще больше можно было выиграть, угадав имя. Зазвучали имена, некоторые Майра даже узнала. Ей сделалось тошно. Несколько минут спустя вернулись патрульные. Они тащили за собой осужденного, связанного по рукам и ногам. Веревки в кровь стерли ему запястья и лодыжки, на спине у бедняги виднелись раны, какие оставляют дубинки патрульных.

      Заключенный тщетно сопротивлялся, упираясь пятками в пол и скрещежа зубами. Джаспер сунул ему в рот грязный кляп и бросил к ногам отца Флавия. Мужчина со стоном перекатился на спину. Увидев его лицо, Майра ахнула. Картер Нокс. Избитого и окровавленного, она все равно его узнала. Картер тоже работал инженером, хоть и был на несколько лет старше Майры и уже поднялся до мастера-инженера. Последние два года они с Майрой трудились вместе, отец высоко ценил его.

      – Сей муж признался Синоду в ереси, – прочитал со свитка отец Флавий, – а также в желании вернуться в место, которое нельзя называть.

      Толпа принялась осыпать Картера бранью:

      – Утопить грешника!

      – Предатель!

      – Да помилует его Святое Море!

      Подобную ярость могло вызвать лишь одно слово: поверхность. Майра мысленно произнесла его, но очень осторожно – чтобы ненароком не повторить его даже одними губами. Из глаз покатились слезы бессильной злобы. Майра двинулась было к Картеру, но тут ее снова схватил Калеб. На сей раз она не стала вырываться.

      – Пожалуйста, надо помочь ему, – заплакала она, хоть и знала, что сделать это было сродни самоубийству. – Его же убьют!

      – Майра, мы ничего не можем поделать, – прошипел ей на ухо Калеб. – А отец Флавий только и ждет повода тебя схватить. Не глупи! Картера мы не спасем.

      Майра удивленно уставилась на него. Прежде Калеб не рассуждал о подобных вещах. Он вообще старался избегать этой темы. Выходит, ему известно больше, чем думала Майра.

      – Тебе не победить, – прошептал он. – Только не Синод и патрульных.

      Майра беспомощно обмякла у него в руках. Хватка Калеба постепенно перешла в объятия, но и теперь Майра не стала вырываться. Она оказалась на самом краю пропасти, в которую однажды сорвалась. Однако поделать с собой не могла ничего. Особенно перед лицом такого зверства.

      – Он же просто анекдот рассказывал! – крикнул из толпы какой-то старик. «Не отец ли Картера?» – подумала Майра. – Шутку, и только! Посмеяться хотел…

      Не