Я знаю, где она. Михаил Григорьевич Теверовский

школу? Мы лежали в самом центре твоей любимой полянки, на том плоском камне и, вглядываясь в синеву неба, мечтали о нашем будущем? Что будем делать дальше, кем мы станем? – мой язык слегка заплетался, Шерон удивленно смотрела на меня, слегка приподняв бровь. Она явно не понимала, к чему я клоню, но я уже распалился и говорил безостановочно, глубоко быстро вдыхая, не давая ей вставить ни слова. – Тот день был прекрасен. Но я, как впрочем и всегда, допустил ошибку… Вернее упустил очень важный момент… Вернее сказать, опять не сделал того, что должен был сделать уже давным-давно.

      Едва договорив, я отчаянно наклонился к ней, не в силах более отвергать желание поцеловать её. Но как только она поняла, что я хочу сделать, она оттолкнула меня и вскочила, смотря растерянно и с болью.

      –Боже, Дейв… – на её глазах проступили слёзы, – я не думала… Мне очень жаль.

      После чего она буквально спорхнула по лестнице к входной двери, и я услышал, как она хлопнула ей, выбегая на улицу. Моё сердце было готово одновременно взорваться и сжималось так сильно, что мне тяжело было вздохнуть. Я не мог пошевелиться. Вялой рукой я взялся за бутылку и осушил её в раз до самого дна, после чего быстрым движением смахнул наворачивающиеся слёзы. Я потерял её. Моё сознание окутывалось дымкой, и я почувствовал, что проваливаюсь куда-то глубоко во мрак.

      За три дня до…

      Будильник истошно разрывался на части. Я с трудом разомкнул глаза. Было такое ощущение, что мои веки весят килограмм по сто. Каждое. Ещё и голова раскалывалась так, что казалось ещё немного и я упаду в обморок, продолжив тем самым свой тяжёлый сон, полный боли и мрака. Наконец, невероятным усилием воли я заставил себя нажать на заветную кнопку выключения до сих пор орущего будильника, чуть не своротив его. Четверг. Семь часов утра. А значит, скоро Шерон должна заехать за мной.

      –Чёрт, – я моментально вскочил с кровати, но сразу же упал на неё обратно, схватившись руками за голову. Я вспомнил весь тот бред, что наколобродил прошлым вечером.

      Но тут же ещё одна мысль ударила меня в голову, а затем ещё и ещё. Первая: «Что я делаю в кровати?», вторая: «Как я добрался до неё?» и, чёрт возьми, какого хрена я в одном белье, да ещё и в ужасно мокром? Ещё и весь в какой-то земле, песке и грязи. Мои руки горели, пальцы и ладони были исцарапаны и кровоточили. Несколько ногтей были сломаны. Я ничего не мог понять, а новые и новые странности проскальзывали в моём сознании. Я постарался доподлинно восстановить события вечера, но понял, что помню хоть что-то только до момента моей невероятной глупости и последующего за ней ухода Шерон. А дальше всё как будто просто вырезали.

      –Ничего себе, ты сумел проснуться, – услышал я до боли знакомый голос.

      –Шерон? – я резко открыл глаза и увидел её.

      Она стояла в дверном проёме и слегка улыбалась, смотря на меня. Мне сделалось невыносимо больно и стыдно. Я не знал, что делать и что говорить. Мне не хотелось напоминать ей о вчерашнем, но мне безумно было интересно, что же вчера произошло.

      –Я… как я оказался в кровати?

      –Ночью