Сразу и навсегда (сборник). Лилия Подгайская

кадки с водой во дворе, наслаждаясь каждой пригоршней прозрачной жидкости, попадавшей в лицо и на голую грудь. От полноты удовольствия он даже замурлыкал что-то. И вдруг инстинктивно насторожился, прислушиваясь. Что-то было не так. Оглянулся. Так и есть: возле калитки стоял старенький велосипед, а рядом с ним женщина. Совсем не старая и не похожа на местную. Но одета просто. А глаза – насмешливые, острые, напоминающие цветом глаза хозяина, с которым они вчера так хорошо резвились, только более колючие.

      – О! Фемина! – несколько даже развязно произнес Вадим Алексеевич. – Откуда вы, прекрасное виденье?

      – Оттуда, – она указала большим пальцем куда-то за спину, – и туда.

      Указательный палец был направлен прямехонько на дом, ставший пристанищем для ищущего покоя и временного забвения усталого мужчины. А тут, нате вам, явление. И ничего ты с этим явлением не сделаешь, это сразу видно, потому что ведет оно себя слишком уж по-хозяйски. Его о таком приятель не предупреждал.

      – А вы, надо думать, новый постоялец дяди Егора? – заметила она не слишком приветливо. – Он мне вчера что-то такое говорил. Я поздно приехала, когда вы уже вдоволь откушали самогоночки пополам с коньяком, судя по бутылкам, и удалились на покой.

      Голос был неприветливый, и глаза, оглядывающие его голый торс, всегда вызывавший в женщинах искренний интерес, оставались холодными.

      – А вы кто? – не удержался от вопроса мужчина, хотя уже и начинал смутно подозревать самое неприятное.

      – Племянница вашего хозяина и вчерашнего собутыльника, – заявила она насмешливо. – Агата Витальевна меня зовут. И не раскрывайте глаза так широко. Моя мать была большой любительницей детективов.

      – Вадим Алексеевич, – спохватившись, представился постоялец, при этом вытянулся во весь рост и слегка склонил голову, поклонился, значит.

      В ответ необычная женщина сверкнула насмешливыми глазами и присела в самом что ни на есть настоящем реверансе, правда не слишком глубоком. Не принц ведь перед ней из правящего дома Виндзоров. И вытащив из велосипедного багажника большую сумку, прошествовала мимо него, ошарашенного, в дом, откуда сразу раздался голос Матрены Евграфовны:

      – Ты уже видела нашего постояльца, Агаточка? Надеюсь, не успела надерзить ему?

      – Видела, тетушка, – был ответ, – а если и надерзила, так самую малость.

      Вадим ухмыльнулся и ушел в лес прямо так, как был, почти раздетый. Ему необходимо было час-другой поплавать в прохладной воде озера, чтобы прийти в себя после вчерашнего застолья и сегодняшнего шока. Кажется, прекрасно налаженная жизнь в тишине лесного хозяйства дала трещину.

      Когда он вернулся во двор, первая, кого он увидел, была, конечно же, Агата Витальевна, или Агаточка.

      – Вы не пугайтесь, – примирительно произнесла женщина из-за охапки белья, которое несла развешивать в конце двора, – я завтра вечером уеду, и никто не станет нарушать ваш покой.