Концерт Патриции Каас. Отрывки. Марк Михайлович Вевиоровский

прочь от моего … от моего … от моего мужчины!

      Каждую неделю Тоня Свиридова отправлялась к отцу Исидору – иногда одна, иногда с Гришей или Улей.

      – Тонечка, ты когда с отцу Исидору сбираешься? Твоя хозяйственная сумка уже ожидает тебя у меня под столом.

      Тоня брала Гришину «восьмерку» и ехала в колхоз.

      Машину она останавливала на площади между рынком и новым зданием Универмага и дальше шла пешком.

      Отец Исидор встречал ее привычным «Будь здрава, дщерь моя!», а Тоня так же привычно просила отца Исидора принять добровольные пожертвования на церковь.

      И пачки денег из хозяйственной сумки Тони перекочевывали в тумбочку отца Исидора, а потом превращались в какие либо полезные вещи в церкви – обновленную кровлю, новую проводку, укрепленные ступени или отсыпанную и прикатанную дорогу к церкви …

      Свиридов выделял деньги на нужды церкви и ежемесячно фиксировал это суммы в своей общей тетради в «кладовочке» – эти суммы менялись в зависимости от нужд церкви.

      Тоня на обратном пути обязательно заходила на рынок и в Универмаг, и без покупки никогда не уезжала. И еще без разговоров – местные ее хорошо знали и всегда находился желающий с ней побеседовать …

      – Олежек, выслушай меня …

      – Что-то случилось? Почему ты дрожишь, милая?

      Катя Бганцева дрожала крупной дрожью и не могла успокоиться.

      – Выслушай меня … пожалуйста …

      Олег хотел обнять Катеньку за плечи.

      – Олежек, не надо! Выслушай меня … Мне страшно … я не могу понять, почему …

      – В любом случае не дрожи. И успокойся. Я внимательно слушаю тебя.

      – Пожалуйста спокойно выслушай … мне страшно … но я больше не могу …

      – Или успокойся … или помолчи …

      Олег очень осторожно прикоснулся к сознанию девушки. И почувствовал смятение и обрывки воспоминаний – как ее похитили какие-то отморозки, как ее выручил Свиридов, как общительный молодой человек катал ее на лошади, а потом они купали лошадей и она без смущения раздевалась перед ним, а это был Гриша … А потом Олег, Олежек, Олеженька …

      – Если ты будешь так дрожать, то я ничего не пойму. Успокойся. Ты только помни, что я тебя люблю.

      Девушка перестала дрожать, но залилась слезами.

      И сквозь слезы стала рассказывать Олегу про свое похищение, о котором ей не советовали даже вспоминать, про дядю Толю, про Гришу и про лошадей на озере …

      И Олег старался успокаивать ее, и внимательно слушал вздрагивающий голос плачущей девушки, которая для него так много значило.

      И Катя понемногу успокаивалась, и даже начинала удивляться своему страху.

      Кого она испугалась? Своего Олега, Олежку, Олеженьку, которого она любила и которому безгранично доверяла? Что на нее накатило?

      – Анатолий Иванович, у вас как я слышал был проект с Вадимом Тумановым? И как?

      – Да, команда Туманова построила у нас новую взлетно-посадочную полосу. Работали нормально, без эксцессов.

      – Что за человек Вадим Иванович?

      – Человек много переживший, но не озлобившийся. Энергичный,