Стихи. Книга 3. Валерий Карт

по осени знобит,

      И дожить пытаюсь до весенья,

      Ветер беспрестанно теребит,

      В будни теребит и в воскресенье.

      ***

      В карманах хлюпала вода,

      Плащ тяжелел пятью дождями,

      Казалось – это навсегда,

      Вода небес осталась с нами.

      С далеких, непокорных гор

      Сбегали чередою тучи

      И продолжали давний спор,

      И торопили гром могучий.

      Далёко – далеко черта,

      Где солнце оживляет небо,

      О человечества мечта,

      Чарующая быль и небыль!

      Гроза стихала, сон дождя

      Кончался, трепетен и зыбок

      И солнце, вечность погодя,

      Дарит с небес букет улыбок.

      Умытый, бирюзовый лес

      Пятью дождями и росою,

      И дивной благостью с небес

      Живет волшебной красотою.

      Зимник

      Дорога вьется по ручью,

      Спешит на тракт,

      Устал, готов с пургой вничью

      И – на контракт.

      Черт знает, где то зимовье

      И длинный чай?

      Мотор ревет, мотор поет:

      «Друг, выручай!»

      Я в этой мартовской пурге,

      Как Одиссей,

      Спаси меня, российский герб И – Моисей.

      Не сорок лет – четыре дня Я жгу соляр,

      С бортами замело «коня»

      Звенит сопля.

      Звенит полуденный эфир,

      Звенит ночной,

      Смакую чая эликсир,

      Как древний Ной.

      Своим родным богам молюсь

      Под бас «шмеля»,

      Сижу в кабине, не стыжусь,

      Что жмет петля.

      Нас шнекоротор снова спас

      И – «колымбак». *

      Дай бог побольше дальних трасс,

      Иду на Барс!

      * колымбак – запасной бак на КАМАЗе, литров на 1000.

      ***

      Отыграла, отзвенела осень

      Золотисто-бронзовым листом,

      Тополек гулять боится босым

      Поутру в осиннике густом.

      Спит туман белесый за овином,

      Искажая тихий лай волчат,

      Журавли уносят клин за клином

      Недопетых радостей колчак.

      Иней серебрит мукою блинной

      Головы соломенных стогов,

      Осени златая половина,

      Капище языческих богов.

      Вишневеют стылые зарницы,

      Угасают дальние костры.

      Тополю не можется, не спится

      До весенней, яростной поры.

      Ранний заяц мечется лениво,

      Хрумкая морковкой на бегу,

      Лишь доносит эхо торопливо

      Из уснувшей рожицы: «Ку-ку!»

      ***

      Струится снег, а мне все кажется

      Который день, который год,

      Под гул крови тоска уляжется,

      В небытие печаль уйдет.

      Но тяготит чугунной гирей

      Серебряная пустота,

      В усталом сердце ностальгия

      Меня терзает неспроста.

      Седая тундра полой чашей

      Манит в таинственную сень,

      На встречу с молодостью нашей

      Бегу я в снеги всякий