Стихи. Книга 3. Валерий Карт

тело в крест,

      В жизни хуже бывает.

      В непоседе-судьбе,

      Как поэта творенье,

      После тысячи бед

      Наступает прозренье.

      Мудрый Воланд и Вий

      В каждом шествуют мимо,

      Но ты знай, «Не убий…»

      Рядом с вечным «помилуй..»

      Дьяконову В. А.

      Вот махина, ну вот громада!

      Потрудилось не зря КБ,

      Аппарат, мощней «Фердинанда»

      И племянник бойца «КВ».

      Он шагнул гусеницей в завтра

      И работает не спеша,

      Он с повадками бронтозавра,

      Абрикосовый СБШ.

      Аппетит такой неуемный,

      Разговор короткий с тобой,

      На гора выдает объемы,

      Аж дымится любой забой.

      Это явь, это нам не снится

      СБШ и Полярный круг,

      Триумфальная колесница —

      Мой кормилец и верный друг!

      Жить надо

      Жить надо, все преодолев,

      Паскудство бытия и суету боярства,

      Высоцкого трагический запев,

      В заморских этикетках яства.

      Жить стоит только потому,

      Что ты Россией окрещенный

      И верен Слову одному,

      На все столетия прощенный.

      Жить будем, всем смертям назло,

      Уйдем по горизонту в вечность,

      Не то чтоб в жизни не везло,

      Но волновала бесконечность.

      У края пропастей и крыш,

      На небесах и виадуках

      Раскинешь руки и летишь,

      Рукою Божьей тешишь душу.

      Жить надо, и не умирать

      От скуки, тяжести, запоя,

      А россиян святая рать

      Еще заткнет беду за пояс.

      Памяти Рябенко Ю. (Огненный остров)

      Что сказать вам о Вологде

      В тихих строчках, меж строчек?

      Повторюсь, она вон аж где,

      Где «расстрелы в рассрочку».

      Злая мачеха-вотчина

      Отдает болью острой,

      Далеко Вологодчина,

      Рядом – Огненный остров.

      В православной обители

      Не молебен и благость,

      В кельях – вечные жители,

      Только жизнь им не в радость.

      За стенами угрюмыми

      Мразь, убийцы, изгои,

      Перевенчаны с тюрьмами

      С вечной каторгой – горем.

      Милосердие страшное —

      Клетка стен в «одиночке»,

      Приговоры вчерашние

      Стали смертью в «рассрочку».

      Грозовыми раскатами

      Вологодские бури

      Возмущаются каторгой

      Вместо смерти от пули.

      И лишенные мщения

      Пулевой бредят вспышкой,

      Ну зачем им прощение?

      Вечный кайф вместо «вышки».

      ***

      Нет, я не возражаю,

      Не мучайся до слез,

      Твой облик обожаю

      В таинственности грез.

      Тянусь к теплу ладоней,

      К изяществу спины,

      Полярная мадонна

      Заснеженной страны.

      Я на бубей гадаю,

      Не хочешь ждать – уйди!

      Одежд покров спадает

      От трепета