Птица и меч. Эми Хармон

если, конечно, вольгары не вернутся.

      Я как могла боролась со сном, но напряженные руки и ноги мелко подрагивали, а голова то и дело клонилась набок. Когда я в очередной раз чуть не свалилась с коня, король выругался и резко прислонил меня к запачканному нагруднику, зажав ноющие бедра между своими длинными ногами. Я старалась не расслабляться, но усталость была сильнее, и, когда Тирас вновь потянул меня за волосы, я все-таки сдалась и откинулась назад.

      – Упрямая женщина. Спи.

      Ни на секунду не прекращая злиться, я прижалась щекой к его плечу и в самом деле задремала. Когда же стоны раненых затихли, а джеруанские холмы на востоке позолотило солнце, моим затуманенным глазам открылась куполообразная крепость – место, которому на необозримое время предстояло стать моим домом. Черный вал, парапеты и крепостная стена тянулись вправо и влево, насколько хватало глаз. Первые лучи легко скользили по темным камням, которые добывали в джеруанских рудниках, и драгоценному перламутру, найденному на дне древнего моря к западу от Дейна. Женщины в Корвине носили такие пластинки в ушах и на шеях – переливы на черной поверхности делали их прекрасным украшением. Однако в Джеру этих камней, очевидно, было столько, что из них складывали стены.

      – Добро пожаловать в Джеру, леди Корвин, – пробормотал король, и его окутало облаком гордости.

      Он источал ее каждой порой, и я поспешно выпрямилась, будто могла ненароком ее вдохнуть. Красота этого города – и его правителя – приводила меня в смятение. Впрочем, я сомневалась, что он обратил внимание на мою гордую осанку или вызывающе вздернутый подбородок; если же и так, ему было все равно. Облегчение Тираса, что он наконец дома, было не меньше радости лошадей, и их всеобщее ликование отражалось, будто эхо в звоннице.

      Едва мы приблизились к крепостному валу, со стен грянули трубы, и к нашим ногам плавно опустился мост. Солнце только взошло, но город уже кипел жизнью, и восторженные крики горожан мешались с приветствиями стражи.

      – Да здравствует король!

      – Король вернулся!

      – У нас раненые и убитые, – откликнулся Тирас. В его голосе звучала бесконечная усталость. – Позаботьтесь в первую очередь о них. И оповестите их семьи.

      Воины, которые еще держались на ногах, спустились с изнуренных лошадей и принялись помогать своим менее удачливым товарищам. Кель и Тирас продолжили путь по широкой улице – и вверх по холму, где окаймленная деревьями дорога вывела нас к той самой крепости с куполом, которую я мельком видела из-за ворот. Когда мы поравнялись со входом, король спешился и без лишних реверансов снял меня с коня. Я попыталась сделать шаг и чуть не рухнула: в ноги будто налили свинца. К моему безмолвному негодованию, Тирас тут же подхватил меня на руки и пронес через двор к парадным дверям, которые распахнули перед нами с глубокими поклонами. Мы пересекли широкий холл, свернули в длинный коридор и в итоге оказались на самой большой кухне, какую я только видела в своей жизни. Там король бесцеремонно плюхнул меня на табурет и принялся раздавать приказы челяди, высыпавшей