Лента Мёбиуса. Франк Тилье

возьми двух-трех парней и прошерсти все больницы, медицинские кабинеты, все аптеки. Твоя задача – морфин, но прежде всего – больные с гангреной. Ни один живой мертвец, либо воняющий, как падаль, либо тот, у кого рука вовсе уже лиловая, не должен остаться незамеченным.

      Перед тем как выйти из комнаты, Жоффруа в последний раз обернулся:

      – Эй, V8!

      Вик поднял голову:

      – Что?

      – Не посягай больше на мой кофе. Идет?

      14

      Пятница, 4 мая, 14:09

      Стефан удивился, как легко удалось им проникнуть в Центр медицинских исследований Университета Пьера и Марии Кюри, что в Шестом округе. Они ожидали, что это закрытое заведение, по крайней мере с охранником у входа, а оказалось, что с улицы Медицинской Школы вход свободен для всех.

      Они с Сильвией прошли сквозь просторные аркады вдоль цветущего сада. На квадратную зеленую лужайку лился яркий свет, в котором сквозили холодные оттенки, отливающие синевой, как свет в операционном блоке. Пара остановилась перед табло с указателями: амфитеатры, Хирургическая академия, Институт врачебной подготовки…

      – Нам туда, – сказал Стефан, указав пальцем на название «Музей патологической анатомии Дюпюитрена».

      – Тебе знакомо это место?

      – Абсолютно незнакомо.

      – А должно бы. Не слишком отличается от твоей Страны Тьмы… Куда ни глянешь – всюду монстры.

      – Сожалею. Я бывал во многих музеях, но вот в этом не приходилось, могу гарантировать.

      Они молча пошли дальше, он впереди, она за ним. И тут Стефан вспомнил другую надпись.

      – Университет Марии Кюри… Джон Лейн, он же Эктор Арье, живет на улице Марии Кюри. Странно, правда? Оба места, как-то связанных с моими видениями, носят имя Марии Кюри.

      – Куда бы ты ни поехал, везде найдешь улицу Марии Кюри. Надеюсь, ты не принялся снова за свои совпадения.

      Она легонько толкнула его локтем:

      – А я все еще нравлюсь. Студент, что шел нам навстречу…

      – Это тот брюнет с горящими глазами?

      – Он самый. Он дважды на меня обернулся.

      – Если ты видела, как он обернулся, значит сама оборачивалась.

      – Ревнуешь?

      – Вовсе нет.

      – Пошли. А ведь раньше сказал бы «да».

      Стук их шагов по цементным плитам пола затихал. Они прошли мимо статуи в белом балахоне, изображающей Смерть: что ни говори, а медики обладали весьма своеобразным чувством юмора. И Сильвия, в который уже раз, спросила себя, зачем она пришла сюда, в это напыщенное, леденящее душу место. Под табличкой «Музей Дюпюитрена» виднелась самая обыкновенная деревянная дверь, а сбоку от двери была пришпилена афиша: «Выставка, посвященная Джону Меррику и фиброматозу[24]. Открыта со 2 апреля по 31 мая 2007 года».

      – Джон Меррик… Джон Лейн…

      – Джон Фицджеральд Кеннеди, Джон Малкович, Джон Леннон… Хочешь, еще наберу?

      Стефан не стал настаивать и толкнул тяжелую дверь. Выставка была открыта для посетителей. Они заплатили по пять евро за вход. Как и следовало ожидать,

24

Фиброматоз – врожденное заболевание, которое проявляется в виде различных разрастаний соединительной ткани и может локализоваться в любых тканях организма: в костях, в жировой клетчатке, в железах и т. д.