Уездный город М.. Катя Метелица

Читать онлайн.
Название Уездный город М.
Автор произведения Катя Метелица
Жанр Современная русская литература
Серия
Издательство Современная русская литература
Год выпуска 2008
isbn 978-5-480-00171-6



Скачать книгу

Москва, как утверждает The Economist, идет наравне с Нью-Йорком. То есть у нас фактически дешево. Особенно в азербайджанских кафе: неопрятно, конечно, но прямо-таки дико вкусно, и меню толщиной с каталог IKEA. Командировочные (т. н. иностранные топ-менеджеры) зубрят: kuikui – шпинат с яйцом, mazoni – типа йогурт, duishbara – консоме с крохотными вкуснейшими равиоли. От этого куча пользы, посмотрите на экспатов: взгляд живой, даже бегающий (где б чего сэкономить в свою пользу?), ребята всегда в тонусе.

      И мы, те, которые не сбежали на дачу, тоже в отличном тонусе. И физическом, и, если можно так сказать, нравственном. Мухи? Мы скажем им «кыш». Неописуемая помойка под окнами? Ну, когда-нибудь ее уберут. Крыса пробежала? Крыса – небольшой зверек, обладающий на редкость высоким интеллектом. Бомжи? Да это романтические бродяги. Пыльные «лексусы» поперек тротуара? Вдохнули, выдохнули, перешли на другую сторону. Метро? Лучшее в мире. Москва? Город-герой.

      Город-порт

      Москва, как известно, – порт пяти морей. Или даже семи. Разницы, увы, нет. Потому что горькая правда состоит в том, что моря в Москве нет вовсе.

      Зимой об этом как-то не думаешь. Но летом – коротким, оглушительно жарким московским летом – эта недостаточность, обделенность великого города чувствуется необыкновенно остро.

      Я не о купании говорю. Купаться-то и загорать в общем есть где: Серебряный Бор, Коломенское, пляж в Строгине, Воронцовский парк, Царицыно, Останкино, Борисовские пруды… Можно еще долго перечислять. Кроме того, в каждом районе имеется водоем, известный только местным жителям, – обычно безымянный или именуемый аборигенами как-нибудь типа «пруд у прачечной». На три летних месяца эти лужи становятся настоящими центрами жизни. Здесь гуляют с колясочками, загорают на прихваченных из дома покрывалах, устраивают трогательные в своем убожестве пикники, сидят с удочками, купают собак, а некоторые и сами рискуют влезть в мутные глинистые воды, приговаривая, что микроб от грязи дохнет и зараза к заразе не пристает.

      В моем детстве тоже был такой «пруд у прачечной». Мы предпочитали называть его озером. Улицы вокруг носили названия: Одесская, Перекопская, Керченская, Херсонская, Симферопольский проспект, Севастопольский бульвар, Крымский вал… Это волновало, потому что казались синонимами слова «Крым» и «юг», «юг» и «море», «лето» и «Крым», «лето» и «юг», «лето» и «море»… «Море» и «отдых», «море» и «праздник».

      Душным коротким московским летом всем мучительно хочется праздника. Это настоятельное, упорное желание – как жажда. Жажда удовольствий, развлечений, приключений, всякого рода кайфа. Неслучайно так называемая индустрия развлечений так бурно расцвела в этом городе – практически ни на чем. Но, увы, сама по себе Москва никак не праздник, который всегда с тобой, нет. Москва слишком – во всех отношениях – тяжелый город. Даже скромная пирушка тут непременно оканчивается чумой. И будучи не силах утолить жажду праздника, Москва только раздражает желание, только разжигает этот зуд,