В сторону света. Денис Рябцев

несколько прикосновений тонкой кистью – и с полотна смотрит живой полководец. Я любуюсь танцем Пикассо над картиной. Его движения точны, палитра богата. Очередное прикосновение – и он проворно отбегает назад, прищурившись разглядывает холст.

      – Вот, брат мой во Христе, каким талантом меня наградил Господь. Видишь? А Скрипина жалко. Он, может, и рад вот так, а не может.

* * *

      Скрипин смотрит на двенадцать законченных портретов. Мы с Пикассо, затаив дыхание, наблюдаем за ним.

      – Да, – говорит начштаб, и неясно, что он этим хочет выразить.

      – Плохо? – спрашивает Михаил Иванович.

      Скрипин молчит, но лицо его покрывается фиолетовыми пятнами. Рука подполковника опускается в кобуру. Первый выстрел приходится Пикассо между бровей, второй – в сердце. Я бросаюсь к медленно сползающему вниз Мастеру, но он уже мёртв. Чувствую, как спину мне обжигает что-то невообразимо тяжёлое. В глазах мутнеет. Тысячи Скрипиных дуют в стволы своих пистолетов и, ухмыляясь, прячут их в кобуру.

* * *

      Осеннее утро. Екатеринбургский парк. Букинисты, художники, попрошайки. Зябко. Пытаюсь согреться порцией дешёвого, с квасным вкусом «Бархатного» пива. Вижу знакомый профиль. Ба! Да это Григорьев, замполит моего полка! Вот это встреча!

      – Бывает же! – обрадовано восклицает командир.

      Чокаемся, продолжаем общаться.

      – Где же Пикассо теперь? Служит? – спрашиваю я. – Поди майора получил?

      – Нет, капитан до сих пор, – улыбается замполит, – он же у нас ископаемое. Лет пятнадцать на одной должности. По-прежнему банчит портретами офицерских жён. Сто рублей – чёрно-белый, триста – цветной.

      – А Скрипин всё «глаза высасывает»?

      – В местной прессе недавно было… Не читал? – Григорьев убирает со лба несуществующий пот. – У нас в «колхозе» сержант пальбу устроил из автомата, из бойницы на складе у автопарка. Четверых срочников – насмерть. Вся дивизия на уши встала, оцепление выставили. БТР пригнали, перестрелка. В общем, сержант этот сам застрелился – последний патрон в рот…

      – А Скрипин-то?..

      – Его нашли позже. Говорят, ефрейтор, растерялся. Стрельба. Заметался. Скрипин его повалил на землю и телом своим прикрыл. Погиб, другими словами… К ордену его представили, в общем…

      Да я два года топтал!

      – Сивый, подъём! Старьё телевизор хочет посмотреть!

      Сивый покидает койку и взбирается на подоконник.

      – Давай, салага, новости посмотрим!

      Молодой театрально дотрагивается правой рукой до кадыка.

      – Президент Ельцин, – начинает пародировать новости солдат, – посетил с дружественным визитом Эфиопию, где провёл ряд деловых встреч…

      Вскоре молодой окончательно теряет всю свою фантазию и замолкает. Тютиков пинает соседнюю койку.

      – Эй, салага, иди, почини «ящик».

      Разбуженный бросается за шваброй и через минуту колотит ей замолчавшего одногодку.

* * *

      Вокзал будто сошёл с ума. Тютиков отвык от гражданской толпы. Глаза его бегали в разные стороны, и он чувствовал