Выживания не гарантирую. Андрей Лазарчук

вздохнула.

      – Первый прюфинг не прошел. Второй прюфинг…

      – Не надо, – сказал я. – Я не пройду и второй, и третий.

      – Хорошо, – согласилась она. – Не надо так и не надо… Здесь хорошо готовят. Надо запомнить место…

      Мы садились в машину, когда я вдруг увидел Мехмеда Тунча, нашего соседа по дому, репортера уголовной хроники на одной из городских видеостудий. Я помахал ему рукой, он подошел к нам и поздоровался. Одет он был не в привычные всем зрителям клетчатый пиджак и клетчатую английскую кепку, а в черную трикотажную рубашку и белые брюки.

      – Что в городе нового, Мехмед эфенди? Такого, чего мы еще не знаем?

      – Много нового, Миша. И это все длится и длится… – ответил он непонятно, возможно – цитатой из чего-то мне неизвестного. – Говорят, убили Сеит-ибраима. Этой ночью. Полиция пока молчит, и раисы молчат. В дом никому нет хода…

      – Откуда же известно?

      – Велик Аллах! Разве может быть скрыто то, что произошло под небом? Все уже все знают, но полиция молчит, и я не могу делать свой материал. Куда вы едете, дорогой сосед?

      – Куда мы едем? – спросил я Зойку.

      – Пока все равно, – сказала она.

      – Мы можем ехать куда угодно, – предложил я. – Хоть в Абакан. Вы были на космодроме?

      – Там нет для меня материала. Если вам не трудно, отвезите меня в Топхане.

      – Абсолютно не трудно. Так что там случилось с Большим человеком?

      – Найден утром в собственной спальне с перебитым кадыком. Задохнулся. Накануне ему привезли новую девочку. Именно девочку, одиннадцать лет. Теперь ее ищут.

      – Девочку?

      – Да. Утром девочки не оказалось ни в спальне, ни в доме, ни в парке. А под стеной лежала мертвая собака. Вот такая овчарка. И тоже с перебитым горлом. Раисы сейчас пытаются найти хозяина девочки, но того тоже след простыл. Такая история.

      – Ничего себе, – сказала Зойка.

      – Я что-то слышал о подобных убийствах, – сказал я. – Только не помню, от кого.

      – Вот и я помню что-то такой, однако смутно, – сказал Мехмед. – Попробую порыться в архиве. Там, в Топхане, архив городской прессы, – добавил он как бы извиняясь.

      Это я знал. В основном от Петра. Он в этом архиве дневал и ночевал одно время.

      Поехал я почему-то не через новый «кружевной» мост, а через старый, султанши Валиде. Расстоянние приблизительно такое же, но дорога здесь более тенистая и спокойная. Поэтому я даже удивился, когда навстречу нам попался полицейский мотоциклист, велевший всем освободить левый ряд. Навстречу медленно проехал давешний кортеж. Зойка помахала ручкой, и человек, сидевший в открытом автомобиле, помахал ей в ответ. Он действительно чем-то был похож на меня.

      На мосту был много пешеходов. Рабочий день кончился, и многие, работающие в Галате или Пере, а живущие в Истамбуле, предпочитали не пользоваться перегруженной подземкой или вечно переполненными автобусами (парадокс нашего города: сколько бы автобусов ни было на его улицах, они переполнены всегда), а ходить пешком. Тем более, что оба старых моста после реконструкции превратились в настоящие магазины.