Влюбляться лучше всего под музыку. Лена Сокол

глаз.

      – Ты… – произносит он, сглотнув, – ты… ты… давай, бери.

      Протягивает мне стакан. Беру и делаю жадный глоток. Ставлю на бортик.

      – Айда ко мне, – вдруг предлагаю я.

      Ставлю руку на край, изображаю двумя пальцами человечка, который не спеша шагает к Пашкиной руке. Подходит и щекочет своими ножками его запястье.

      – Пойдё-е-ем!

      – Нет, – он отпивает из стаканчика. – Мне все еще не по себе после произошедшего с сестрой. Нужно было разобраться с этим Игорем.

      – Успеешь еще. Ему и так досталось.

      – Нужно позвонить Диме, узнать, все ли у них хорошо.

      – Да они скоро вернутся, не переживай. Ведешь себя, как старпёр.

      – Неправда, – усмехается Пашка, меняя положение и усаживаясь в позу йога.

      Мимо нас пробегают девчонки, отважившиеся раздеться и тоже окунуться в бассейн. Правда, не так феерично, как я. Они осторожно спускаются в воду по лестнице. Смеясь и повизгивая – вода-то холодная.

      – Запомни, что тебе не двадцать, а всего двадцать. – Говорю я.

      – Хороший возраст, чтобы решить, каким путем идти.

      Пашка протягивает мне свой стаканчик, и мы беззвучно чокаемся.

      – Слушай, когда еще отрываться-то? Лет через десять у всех здесь присутствующих будут семьи, дети, заботы, дача и старенькие вместительные автомобильчики. Я тоже боюсь взрослеть, но не на вечеринке же об этом думать. Правильно?

      – Ну, хорошо. – Соглашается он, соскакивает и сдирает с себя футболку. Бросает на траву, и я вдруг чувствую, что слепну.

      – Пресвятые угодники! – Закрываю рот мокрыми ладонями и тут же отпускаю. – Тебя какая штанга в спортзале укусила? Откуда все это?! Когда?

      Смотрю на его рельефное тело, на мощную широкую грудь и чувствую, как внутри меня все сжимается в комок.

      – Ты о чем? – Искренне удивляется Пашка.

      И я вспоминаю дрища, которым он был еще год назад. Худенький, кучерявый парнишка. Не спорю, красивый и какой-то даже особенный, не такой, как все. Открытый, обаятельный, добрый. Но все же живчик. Костлявый, тонкий, как щепка!

      А кто этот подтянутый и крепкий парень передо мной? Кто этот мужчина с каменным прессом, который хочется до одури гладить и целовать?

      Стоп, стоп, стоп, стоп. Меня, кажется, опять понесло.

      – Ты же в полном п-порядке, – осушаю стакан залпом, указывая на его грудь.

      Пашка вопросительно разглядывает себя и касается ладонью колечка в соске. Пирсинга, который сделал неделю назад на спор, чтобы добиться моего расположения. Я в это время представляю, что со мной сейчас будет, если он снимет штаны и прыгнет в воду. Ох, мне конец…

      Отталкиваюсь от бортика, ощущая какую-то необыкновенную легкость и вдруг понимаю, откуда она взялась – на мне нет трусов! Их нет! Они уплыли!

      Паша

      – Мои трусы! – Вдруг кричит Аня, когда я только собираюсь расстегнуть брюки, чтобы раздеться и прыгнуть к ней. Она подплывает ближе, хватается за бортик и замирает. Добавляет уже тише. – Мои трусы… они уплыли…

      Девчонка выглядит растерянной, а я не в силах