Манифест, как стать интересной. Холли Борн

денег, – и неизменно приходила к выводу, что в ней было бы куда больше веселья.

      – Заткнись, Бри, – велела она себе самой.

      Ворота за спиной у девушки закрылись, и она поспешила на встречу с Холдо. Был холодный октябрьский день. Пожалуй, стоило надеть колготки потолще. Выбор Бри в одежде вечно повергал ее маму в отчаяние. Кстати, о маме…

      Думаю, родители меня по-своему любят.

      Ну, это смотря что понимать под любовью, верно? Бри никогда ни в чем не нуждалась. Значило ли это, что ее любили? Отец вкалывал круглые сутки, чтобы обеспечить семью вышеупомянутым тюремным особняком. Он уезжал на работу еще до того, как Бри просыпалась, – даже по субботам, – а возвращался обычно за полночь. Бри не очень понимала, чем он занимается, а он, в свою очередь, не был уверен, сколько ей лет. Их типичный разговор выглядел так:

      Папа (в тех редких случаях, когда они сталкивались на лестнице). В школе все нормально?

      Бри. Ага.

      Папа. Хорошо.

      Или вспомнить хоть рождественский обед…

      Папа (разрезая индейку). Тебе ножку или грудку?

      Бри. Я вегетарианка, помнишь? Папа. Не говори глупостей. (Отрезает ножку и плюхает ей на тарелку.)

      Еще была мама. Она, по крайней мере, оставалась рядом – в физическом смысле. «Аппетитная мамочка на полную ставку» – так она о себе говорила. (Хотя, по нескромному мнению Бри, слово «аппетитный» не могло относиться ни к кому старше сорока.)

      Большую часть времени она проводила на тренингах с труднопроизносимыми названиями, косметических процедурах и инъекциях ботокса, ради которых каждый день отправлялась на Харли-стрит, как на работу. В перерывах между ними мама читала про жизнь знаменитостей в глянцевых журналах, расползавшихся по всему дому. Любовь к дочери она выражала нескончаемым потоком ярко упакованных подарков, которые оставляла у нее на кровати.

      Ожерелья от Тиффани, джемперы из «Холлистер»… Однажды Бри даже нашла нижнее белье. Здорово, правда? Но для Бри эти подношения были вроде обезглавленных, перемазанных в крови крыс, которых иногда приносят к порогу кошки. Разумеется, ее бы никто не понял. Кому не понравится мать, заваливающая тебя подарками? Особенно такими, о каких большинство девочек ее возраста могут только мечтать. Но Бри не нужны были украшения, дорогущие свитера или кружевное белье. Она хотела маму, которая помогла бы ей с годовым проектом. Встретила бы после школы, сделала чашку чая и спросила, что она сегодня узнала нового. А не пытала вопросами, завела ли она наконец подружек. Как будто ценность Бри измерялась ее популярностью.

      Все, что интересовало маму, это:

      – Почему ты не носишь джемпер, который я тебе подарила?

      Или:

      – Ты опять идешь к Холдо? У тебя что, совсем нет подруг?

      Или:

      – Ты такая симпатичная. Почему ты ничего с собой не сделаешь? Так вся молодость и пройдет!

      Что приводило Бри к пункту…

      Я могу быть симпатичной, если захочу.

      Могла