Говорящий с травами. Книга первая. Денис Соболев

ножи, а ступней мог накрыть, наверное, все тело Матвея от пояса до шеи, так ему показалось. Сняв шкуру и отрезав лапы, а также задние ноги и вырубив ребра, остальное они скинули в балок – там найдется кому поживиться.

      В зимовье они варили лапы, нарезали полосками мясо и коптили его два дня. К слову, отварная медвежья лапа по виду очень похожа на человеческую кисть…

      Домой вернулись с добычей. А Матвей еще и с первым охотничьим опытом.

      Глава 5

      Отец вернулся из города каким-то возбужденным и растерянным. Матвей впервые видел его таким. Зашел в дом, сел за стол, бросив на него картуз. Долго и молча курил. А потом, глядя прямо на Матвея, сказал:

      – На войну позвали. С немцем биться.

      И принялся крутить новую самокрутку. Мама зашарила рукой, нащупывая лавку, села, прижав руку ко рту и молча смотря на отца, привалилась к стене. Матвей молча обнял отца, прижался, вдыхая такой родной запах. Потом отстранился и спросил:

      – Бать, а надолго?

      – Да кто ж его знает, сынок. Как немца побьем, так и приду.

      Мама беззвучно плакала, не вытирая слез, и они капали на вышитую рубашку, оставляя на ней маленькие темные пятнышки.

      – Бать, а куда идешь-то? – Матвей пытался спрятать свой страх за вопросами.

      – Сначала в город, а оттуда поездом в Москву поедем… м-да…

      – А отказаться никак? – Матвей спросил и смутился вдруг.

      – Ты чего это, сын? Немца бить надо, иначе он завтра здесь квартировать будет. Нееет, мы ему ужо покажем! – отец отложил недокрученную папироску и поднялся, стукнув кулаком по столу. А потом как-то обмяк, сел вновь и принялся заново крутить самокрутку.

      Сборы были недолгими. Отец взял верную берданку, в мешок сложил одежду, сверху каравай и добрый шмат соленого сала, на пояс подвесил старую мятую флягу с самогоном. Присели на дорожку.

      Отец сказал Матвею:

      – Сын, ты остаешься за главного. Оставляю тебе патроны все, бережно расходуй, зазря не пали. Пасека на тебе, мать поможет, она знает. Зимовье не забрасывай. В этот год грибов много будет, заготовить надо. Поросей по осени забейте – к соседу пойдешь, он дома по здоровью остается. Он поможет, я уже договорился. Солонины наготовьте. На бане крышу поднови, прохудилась. И это… мать береги, помогай ей во всем.

      Матвей слушал и не слышал. Все это было как-то… невзаправду. Не могло такого быть. Батя он же всегда был рядом. Он всегда учил и подсказывал. И всегда говорил о том, как Матвей останется главным, если вдруг что. Когда в далеком Петербурге расстреляли демонстрацию, а потом в Москве случилось восстание, по деревне загуляли слухи, что вот сейчас всех соберут и повезут в столицу, царя защищать. Матвей тогда был совсем маленький, но хорошо помнил взволнованные глаза мамы и общий деревенский сбор. Отец тогда говорил что-то, по обыкновению рубя ладонью воздух, толпа волновалась и качалась. А Матвей висел на заборе и ничего не понимал, но страшно гордился отцом.

      И вот