Девочка. Сборник рассказов. Юрий Сбитнев

сорок километров.

      – Ну и что?

      – Я шёл, – сказал Генка.

      – Кого видел? – спросил дед.

      – Бабочек видел, птицу. Одна большая, а на хвосте дерьмо…

      – Во! Во! – гоготал Гаврила, он на радостях, что с ним отпустили внука, что нагрянул на помощь я, был чуть под хмельком. Он торопил внука вопросами, предвкушая какой-то очень интересный для себя ответ: – Чё ишшо видел?

      – Медведей видел, – сказал Генка, чтобы только отвязаться от деда.

      – Во! Во!

      – Я спал, – сказал Генка, углубляясь в работу. Стружка так и брызгала из-под ножа. – Спал. А он меня лижет, лижет.

      – Кто? – спросил я.

      – Медведь…

      – Во! Во! – сдерживал смех Гаврила.

      – Как лижет, Ген?

      – А вот так, языком, – и Генка провёл ладонью от виска к затылку. – Я проснулся, а он лижет. Голова здоровая, язык шершавый, чикотно… – И замолчал, засопел и даже плечиками передёрнул.

      – Во! Во! – насторожился Гаврила.

      – Псиной пахнет, – сказал Генка и замолчал.

      – Ген, а потом? Что потом? – спрашивал я.

      – Он мне вот тут лизал, – Генка сунул руку под коленку.

      – Ну, а ты? – не выдержал дед.

      – А я его по розе! Вот так! – Генка поднял ногу, взмахнул пяткой, показывая, как ударил медведя. – По розе я его!..

      – По роже! По роже он его! – гоготал довольный дед. – Медведя по роже!

      – Молчи! – грозно сказал Генка и пристально глянул из-под бровей.

      – Молчу, молчу, – всё ещё на хохоте поднял руки Гаврила. – А кого ты ещё видел? – спросил, переводя дыхание.

      – Ну тебя! – сказал Генка и углубился в работу.

      – Кого? – спросил я.

      Он не отвечал.

      – Кого? – спросил я у Гаврилы.

      – Его спроси, – сказал Гаврила, готовый расхохотаться.

      – Ген, кого ты ещё видел?

      Генка вздохнул обречённо, поглядел на меня выразительным взглядом: дескать, чего вам говорить, всё равно не поверите. И ответил:

      – Двухголового…

      – Кого? – я растерялся, не ожидая такого ответа.

      Гаврила отвернулся, не желая мешать мне, но шея его побагровела от натуги, так хотелось ему смеяться.

      – Двухголового. – И, глянув на прыснувшего деда, рявкнул по-взрослому: – Выдь! Выдь отсюдова, тебе говорят!

      Гаврилу как ветром выдуло из зимовейки.

      – Смеётся ещё, – сказал Генка и засопел, отчаянно работая ножом.

      – А кто это такой? – спросил я.

      И мальчишка вмельк посмотрел на меня: не смеюсь ли? Я не смеялся.

      – Двухголовый, – просто сказал Генка и повёл плечиком.

      Это было сказано совсем так, как если бы я спросил: «А кто такая Мурка?» – «Кошка», – ответил бы он. Вот так и о двухголовом было сказано.

      – А где ты его видел? – спросил я.

      – Он из речки вылез. Высунулся вот так. – Генка вытянул из плеч голову, повёл ею туда-сюда. – И опять занырнул. А потом опять вылез, а потом опять занырнул. – И, убедившись, что я серьёзно слушаю, сказал: –