Хроники современной Германии. Игорь Шенгальц

машину. Ведь машина – это, с точки зрения биржы труда, еще один плюсик для ищущих работу.

      Нужны ли Европе новые эмигранты? Вряд ли. Не понятно, что делать с теми, кто уже здесь. Ведь именно среди них большой процент получателей социальных пособий[1].

      Среди европейцев, и немцев, в том числе, сидеть на пособии стыдно. Считается, что лучше работать, пусть за те же деньги, но добывать их собственными усилиями и трудом. Многие же приезжие, особенно из небогатых городков и деревень, считают иначе. Среднее пособие в размере 700 евро для многих предел мечтаний. Тем более что в социальный пакет входит и медицинская страховка, и многое другое.

      В последние годы из России в Германию уезжает не так много людей. В основном едут украинские евреи и казахские немцы. Да и вообще, число переселенцев значительно снизилось, и это, несмотря на упрощение процедуры подачи документов на въезд. Если за 1988-1989 годы из России и постсоветских государств уехало в сумме почти 150 тысяч человек, то после это число постепенно снижалось и к 2013 год составило меньше 2 тысяч, выехавших на ПМЖ в Германию.

      Всего же, начиная с 1990 года, было подано около 3 миллионов заявлений от людей, желающих покинуть Россию. И это только немецкая статистика.

      Очевидна тенденция спада. Это связано со многими причинами, но в качестве основной называют улучшение условий жизни в стране происхождения. Из России уже не спешат уезжать. «Я – русский» звучит уже совершенно иначе, чем двадцать лет назад, когда 100 долларов считались хорошей зарплатой. И дело даже не в восприятии западным миром русского человека, а в самоопределении. Наконец-то многие могут сказать с гордостью, что родились в России. И даже сами эмигранты последней волны зачастую больше интересуются российскими проблемами, чем местной жизнью.

      Жаль, что правительство России не создает этакие «центры русской ментальности» в Европе, не пытается объединить своих бывших сограждан (и нынешних, в том числе, ведь у многих два гражданства: российское и, скажем, немецкое). Конечно, это потребовало бы определенных финансовых затрат, но помогло бы сохранить и приумножить то, без чего русский человек не может считать себя русским. В первую очередь, речи идет о литературе и языке. Ведь дети эмигрантов уже не так хорошо владеют русским, не знают языковых тонкостей, часто говорят с акцентом или вообще предпочитают не говорить на русском. Им нужна постоянная практика общения не только со сверстниками, но и с людьми старшего возраста, а для этого должны быть созданы подобные центры. Простого общения с родителями не хватает. Даже если дети будут говорить дома исключительно на русском, если им будут читать русские книги, показывать русские мультфильмы, то это не заменит живого общения. Поэтому, если мы хотим, чтобы следующие поколения эмигрантов тоже причисляли себя к русским, а не отождествляли полностью с местными, нужно прививать русскую культуру. Но первый шаг в этом направлении обязано сделать правительство и министерство культуры.

      Конечно,

1

Эта глава писалась задолго до появления первой волны беженцев.