Белые зубы. Зэди Смит

остальными тремястами шестьюдесятью четырьмя днями, составляющими 1975 год? Клара помнила, как молодой чернокожий стоял на коробке из-под яблок, потел в черном костюме и взывал к милосердию братьев и сестер; как старая почтальонша достала гвоздику из урны и воткнула в волосы. Вот и все. Завернутые в бумагу бутерброды, которые приготовила Клара, томились на дне сумки, небо затянуло облаками, и когда они проходили мимо ехидных парней с Флит-стрит с кружками пива в руках, по пути к пабу «Король Лудд», оказалось, что Арчи выписали штраф за парковку в неположенном месте.

      Поэтому Клара провела первые три часа замужней жизни в полицейском участке Чипсайда, с туфлями в руках, а ее спаситель нудно спорил с инспектором дорожного движения, который никак не хотел понять его тонкую интерпретацию воскресных правил парковки.

      – Клара, Клара, милая…

      Это Арчи, наполовину скрытый кофейным столиком, протискивался к двери.

      – Сегодня вечером придут Икбалы, и я хотел навести в этом доме хотя бы приблизительный порядок… так что не стой, пожалуйста, на пути.

      – Тебе помочь? – терпеливо спросила Клара, все еще не выходя из задумчивости. – Я могу принести что-нибудь, если…

      – Нет, нет… я справлюсь.

      Клара взялась за стол с одного края:

      – Давай я…

      Арчи попытался протиснуться в узкий дверной проем, стараясь удержать и ножки, и большое стекло, закрывавшее поверхность стола.

      – Это мужская работа, милая.

      – Но… – Клара взяла огромное кресло с легкостью, которой можно только позавидовать, и перенесла его туда, куда Арчи пытался его дотащить, когда выдохся и не смог поднять его по лестнице. – Без проблем. Если нужна помощь, только попроси. – Она нежно отерла его лоб.

      – Да, да. – Он раздраженно сбросил ее руку, как будто смахнул муху. – Ты же знаешь, я сам могу…

      – Знаю…

      – Это мужская работа.

      – Да, да, понятно, я не хотела…

      – Послушай, Клара, милая, просто не мешайся, и я все сделаю, хорошо?

      Клара смотрела, как он решительно закатывает рукава и снова пытается протиснуть столик.

      – Если ты действительно хочешь помочь, дорогая, можешь пока переносить свою одежду. Боже мой, ее там столько, что можно потопить целый линкор. Как мы ее разместим в таком маленьком доме, просто ума не приложу.

      – Я уже говорила… мы можем кое-что выкинуть, если хошь.

      – Нет, это не мне решать, не мне решать, ведь так? Правда? А как насчет вешалки?

      В этом он весь: не в состоянии принять решение, не в состоянии четко изложить свое мнение.

      – Я гр’ла, если тебе не нравится, дай отошлем назад эту чертову штуку. Я ее купила, потому что думала, тебе понравится.

      – Ну, милая, – начал Арчи, на этот раз осторожно, потому что она повысила голос, – это мои деньги, было бы неплохо хотя бы спросить мое мнение.

      – Это всего лишь вешалка! Подумаешь, красная. Че тут такого? Красный – вполне нормальный цвет. С чего это ты так