Письма о поэзии. (Статьи и эссе). Андрей Тавров

поэт всегда был носителем мирового строя, образцом фактуры, из которой кроятся миры, человеческое дыхание, его, человека – счастье и свобода. Вот в чем ответственность белого волка. Она же – бесконечная свобода творить мир и себя.

      За зону отвечают другие. И здесь поэзия – дело частное и ответственности лишенное. Здесь все решают прилавки, цены, мода и технология. Колючую проволоку мы замечать не будем. Сделаем вид, что ее нет. Да ее ведь и вправду почти что не видно. Вот уже и совсем не видно. Где она? Да вы с ума сошли. Странный вы все же человек, ей-богу!

      Торжок, город небесных беседок

      (Путевые заметки)

      Торжок – один из самых радостных городов, которые мне довелось видеть. Бесчисленные церкви и монастыри рассеяны по нескольким его холмам и берегам реки Тверцы так, что когда подъезжаешь к городу, он тебя встречает, словно приплясывая. Даже в это неуютное, ветреное время, когда почки только еще начали раскрываться, а ветер холодный и, то и дело, мешается со снегом и коротким дождем, чтобы уступить через пять минут солнцу и синему небу, – даже при такой погоде Торжок приплясывает.

      Мы взяли такси, которое здесь стоит 50 р. в любом направлении города – видите, как просто!! – и поехали в Борисоглебскому монастырю. Я никогда еще не видел такого количества прекрасных, светящихся и обшарпанных стен, как здесь. Они источали давно забытое чувство, смысл которого в том, что руина – живее постройки, что недаром до сих пор не могут достроить Sagrada Familia – великий проект Гауди в Барселоне, и что романтики планировали в принципе недостраиваемые соборы, подстать миру, в котором мы живем. Если стена оцарапана, – она сияет жизнью, если нет, то, она лишь поперечное белое пространство.

      В таких мимолетных размышлениях я бродил по внутреннему двору монастыря, пока мой взгляд не скользнул по колокольне. То, что было там наверху, сначала его притормозило, но не остановило. Было ощущение какой-то сквозной свободы, синего неба, просвечивающего насквозь… и все же я повернулся и стал смотреть на колокольню внимательней. И, в конце-концов я понял, что из себя представляет верхний ее ярус, устремленный к небу, понял и поразился. Наверху колокольни стояла беседка. Взметнувшаяся к небу башня, которая и в православной, и в католической архитектуре знаменует страстное или созерцательное устремление человеческого духа к Небу – в католичестве сильней, в православии смиренней – башня, увенчанная крестом и куполом, знаменующем золотое горение свечи к небу, если он в форме луковицы, или нисхождение неба на землю, если он в форме византийского шлема, – завершалась очень уютной беседкой со столбами.

      В таких встречались на тайном свидании какие-нибудь дачники у Чехова. А поскольку моя родина – южный город, я быстро распознал в ней курортную беседку, в которой хорошо фотографироваться, – сталинское благодушное курортное сооружение, в соседстве с пальмами и кипарисами.

      Когда я немного адаптировался к архитектурному замыслу, я подумал, что же мне еще