До движения (сборник). Глеб Жога

красота тут – зелень, простор, внизу чуть парит зеркало озера. Хочется петь.

      Поднялись – монастырь закрыт! Ха, на календаре 24 декабря. Видать, все отбыли для получения дальнейших распоряжений. Мы походили вокруг высокого забора, позаглядывали внутрь – там, должно быть, очень красиво, особенно вид вниз, на Кинерет. Сели у запертых ворот, доели остававшийся провиант, глядя на зады бананового хозяйства: маленький старый трактор расточал аромат солярки, нехитрые стройматериалы приготовлены к работе…

      «Capharnaum. The Town of Jesus» – на въезде в музей под открытым небом. Всего пара километров от Табхи – здесь все близко. Мы снова пристегнули велы, купили билеты и направились к раскопанным руинам.

      Ничего себе рыбацкая деревушка! Дома базальтовые, улицы мощеные – преуспевающий моногород на взлете ценовой конъюнктуры!

      Отсюда вышли первые, самый – Андрей. А вот здесь был дом его братца; теперь над руинами на столбах висит летающая тарелка – современная католическая архитектура. Очень классная, по-моему. «San Pedro!… San Pedro!» – размахивающий руками гид что-то рассказывал группе латиноамериканцев. Тина осталась подслушивать экскурсию, а я, не разумеющий испанского, поднялся исследовать инопланетную церковь.

      Белая синагога – величественное сооружение в римском стиле. Да, нехилая община была у рыбаков! В такой не стыдно начинать карьеру. Хотя Белая-то построена веке в третьем на месте той самой. Но, думаю, и она хороша была: здесь все крепкое и основательное.

      А вот и наши африканцы подоспели. Да, конечно, могу вас сфотографировать… На каком фоне? Ах, с нами хотите сфотографироваться?! Ну, можно, наверное… (Мы растрепанные и раскрасневшиеся от велодня под ярким солнцем). Да-да, и друга вашего зовите, можно-можно. (Английский у них грамотный, правильный.)

      Напоследок уселись у самой кромки озера: каменные лавочки, тенистые деревья, лапастые суккуленты. Чудесный тихий вечер: так бы и сидеть здесь у воды, смотреть, как солнце катится за холмы… Но надо ехать: хочется самостоятельно вернуться в Тверию, успеть к закрытию проката.

* * *

      Людская река не мелеет – сотни возбужденных арабских лиц. Долго нам еще стоять на этих ступенях? Того и гляди швырнут в нас чем-нибудь. Интернет ответа о происходящем не дает, может, к полиции обратиться?

      Младшие так запрятаны в броники и каски, что и не разберешь, где лицо. У старшего оно открыто: выражение раздраженное, взгляд острый. Светлокожий еврей, но вряд ли из постсоветских. Говорю по-английски:

      – Извините, скажите, пожалуйста, здесь что-то случилось?

      – ? Нет, ничего не произошло.

      – А почему так много людей?

      – ??? Просто они с молитвы возвращаются.

      Ах, так ведь пятница сегодня! По пятницам мусульмане коллективно молятся! А мы как раз в арабском квартале! Как же я не подумал!

      – А… а нам можно пройти?

      – Да, пожалуйста. Разве вам что-то мешает?

      Ну как сказать! Свободной дорогу точно не назовешь. Сам-то с пистолетиком и бронированной охраной