Четвертая четверть. Руслан Иванович Аристов

негромко, но уверенно начала Люба. – Я после аварии восстанавливалась долго. Много денег ушло. А тут еще папа полтора года назад пропал… Испытывал новый вертолет-невидимку и вместе с ним стал невидимым… Мама успокаивает, говорит, что все хорошо, лечат. Даже деньги, вроде, за него получает. Но все равно на все не хватает… Да у вас, я смотрю, форму и не требуют?

      – У нас нормальная школа, без «патриотических закидонов», – подтвердил Сережка Гурин, которому Люба почему-то сразу понравилась. – А как это – стал невидимым? Как человек-невидимка?

      – Да я не знаю, – потупилась новенькая, – я же его с тех пор не видела. Мама говорит – держат в секретном месте, куда ее саму пускают только по ночам. Вот и ходит куда-то без меня ночами. Говорит, что к папе… Сама с трудом верю. Не маленькая уже… Но – хочется верить…

      Родина тяжело вздохнула и опустила голову.

      Некоторое замешательство и возможные комментарии прервал анонс Шустова:

      – Мдя. У одного – боец невидимого фронта, у другой – вообще – сам невидимка… Спешите! Неизвестные, но матерые сказочники – брат и сестра Андер… Родины дают представление в провинциальном театре школы номер пять!

      – Любы… Родины… – задумчиво пробубнила Мишкина. – Странно… Мистика!

      ***

      Блаженный предложил писать рефераты, разбившись по парам-тройкам, предоставив нам свободу создавать авторские коллективы самостоятельно. Лишь на одном творческом союзе он настоял категорически:

      – Кучкуйтесь как хотите, но новичкам я настоятельно рекомендую писать реферат вместе, отдельно от старожилов. Так будет интереснее. У новеньких опыт других школ, других преподавателей… А подавляющее большинство из вас с детства учится вместе, у одних и тех же учителей, и я сомневаюсь, что рефераты написанные костяком будут значительно отличаться…

      Но здесь Блаженный сильно недооценил возможности пятнадцатилетних личностей.

      Мы решили дать честный бой канонам и разнести к чертовой бабушке шаблоны и стереотипы.

      Как ни парадоксально, но толчок этому нашему безумному порыву (мы нормальные современные дети и одинаково индифферентны ко всему школьному) задал новичок Мирек. После короткого резюме Мишкиной он взял инициативу стадионного разговора в свои руки:

      – Ребята! Так получилось – я немного знаю историка и могу вам подсказать, что чем смелее вы будете отходить от классических трактовок спорных событий, тем больше ваши рефераты понравятся Василь Иванычу. Да и вам интереснее работать будет.

      – Как это – смелее отходить от классических трактовок? – Вскинулся знайка Груздев. – Это же история. Наука, как-никак.

      – Наука, – подтвердил Мирек. – Но спорных моментов-то много… Куликовская битва, Ледовое побоище. Лжедмитрии и Пугачев. Стоит только копнуть и предположить, что где-то вкралась ошибка в известие о событии, и, обрастя прочими сомнительными сведениями, стала классической строкой в скрижалях. А ведь все могло быть совсем по-другому!

      – Например?

      – Хм.