Отравленная совесть. Рассказы для неравнодушных философов. Наталья Метелица

>

      Вместо предисловия

      Одной строкой

      То жмут, то отрезают лапу…

2009 год

      Без масок

      Небогатый, но честный ум —

      Это даже с изнанки чинно.

      А бывает такой костюм —

      С виду шик,

      а раздеть противно.

2015

      В-с-ласть

      Всё можно очернить —

      и всё возвысить,

      Когда казнить иль миловать

      взял

            власть…

2017

      Рассказы, притчи, миниатюры

      Одинокий

      Погода стояла прекрасная.

      Нет, в самом деле, погода была замечательная, даже несмотря на такое дешевое начало.

      Сползшее, обессиленное небо висело над теменем словно высосанная грудь. Густой воздух нехотя пробирался сквозь загаженные легкие, а голые костлявые деревья заплетались в безнадежное никуда. Под ногами – недовымешенное тесто, умирающее и брюзжащее.

      Редкие прохожие, горбато уткнувшись замершим носом прямо в ревущий голодом желудок, спешили в свои норы.

      Ноябрь злорадствовал.

      Обманчиво высушенная грудь вдруг извергла на головы безнадежно озлобленных людей ледяной, тайно выкормленный дождь, – безжалостный и самовлюбленный. Смакуя чужую дрожь, он колотил по бегущим человечкам и ядрено хохотал. Человечки, раненые, но еще живые, прятались.

      Дождь продолжал бить по близоруким глазам их домиков и даже Домов – как думали люди.

      Тесто под ногами всё бездарнее стонало, разжижалось, ползя к порогу Человека, ища защиту и любовь.

      Человек лишь злее отбрасывал ошметки грязи с подошв и плотнее закрывал свои двери.

      Ноябрь ликовал.

      Победно он заполонял собой всё вокруг, радуясь свободе.

      Даже не так власти, как свободе.

      И меньше всего он хотел быть прекрасным.

      Ведь прекрасным – значит, для кого-то. Нужным кому-то.

      Он не хотел быть ни нужным, ни нуждающимся.

      «Прекрасная погода!» – снова услышал он и рванул на голос.

      Человечек, с незащищенным, выбритым ливнем темечком, стоял посреди улицы, задрав высоко голову. Жирные капли жалили глаза, щеки, рот, врезались в шею, вливались за воротник куртки и там, согретые радостным теплом человеческого тела, мирно замирали, открыв другую реальность.

      Ноябрь ринулся в небо, безумствуя, рванул грудь, холодным нажимом выдавливая всё до капли, пока не выцедил.

      Разгоняя обороты ветра, крутил человечка на костлявом пальце, пока не устал и обвалился прямо в грязную лужу. Сел.

      «Хорошо!» – продолжал улыбаться человек и еще глубже вдохнул вымытый воздух.

      Наконец он двинул головой, и взгляд зацепился за лежащего в луже человека.

      «Ну разве не удовольствие? – обратился к незнакомцу и протянул ему руку. – Вставайте. Дождь кончился».

      Слова человека показались ему еще глупее, чем его поведение.

      – И что же тут для Вас прекрасного? – спросил, поднимаясь.

      – Как же! А Вы разве никогда не замечали, как среди ноября вдруг наступает весна!.. Ах! Ну что же Вы? Значит, Вы никогда не любили?! Эка Вы…

      Человек-лужа долго глядел вслед бегущему вприпрыжку Человеку-солнце.

      Потом резко взвился под самое безнадежно высоко, выл и гудел одиноким воем – и припадал к груди.

      Пусто. Выцежено.

      Ты

      Ты снова здесь? Да-да, ты прекрасно знаешь, даже не понимаешь, а именно знаешь, что я имею в виду только тебя.

      Потому что это «снова и снова» и есть наш с тобой язык. Пароль. Секрет. Отгадка друг друга.

      Каждый раз ты входишь в мой дом, намеренно затаив дыхание. Даже удивляюсь, как ты можешь так долго не дышать.

      Чтобы я не догадалась, что ты совсем рядом.

      Ночью. И мы одни.

      Потому что ты знаешь, что, если я догадаюсь, я непременно тебя прогоню.

      И я знаю, что, если ты поймешь, что я догадалась – разгадала твое присутствие, увидела тебя – так, как они не видят, – тем более должна прогнать.

      Поэтому каждый раз я изо всех сил не догадываюсь о твоем приходе.

      Ты думаешь, я не слышу твое дыхание?

      Слышу!

      А если иначе? Если бы не умела слышать, ты бы любил меня разве?

      И ты знаешь, что я слышу. Знаешь, потому что любишь меня.

      А я знаю, что знаешь ты…

      Поэтому мы оба молчим.

      Ты здесь?

      И я