Прыжок над пропастью. Питер Джеймс

бодрствует; сидит перед огромным – с диагональю шестьдесят дюймов – телевизором, курит одну сигарету за другой и смотрит кино посреди ночи… Так же было и в Верином детстве, когда мама составляла компанию прикованному к постели мужу, которого мучила бессонница.

      Из книг, журнальных статей и разговоров со знакомыми Вера усвоила, что тещи редко ладят с зятьями. Но ее мать и Росс поладили с самого начала, и Росс всегда был добр к ней – и к отцу Веры в последние годы его жизни. В том-то и трудность: Вера не могла жаловаться маме на свои семейные неурядицы. Мать всегда отвечала: у всех случаются размолвки, взлеты и падения, а ей, Вере, нужно Бога благодарить за такого мужа. Перепады же настроения Росса и необъяснимые приступы ярости наверняка являются следствием стресса. У него очень тяжелая работа, и потом – высокое положение в обществе…

      Двадцать минут первого. Вера снова вспомнила о незнакомце за ужином. Интересно, как ей жилось бы с другим мужчиной, с другим мужем? Как ей вырваться из хватки Росса? И как быть с Алеком?..

      Неожиданно изнутри подступила тошнота.

      – Стой! Росс, скорее останови!

      Ей показалось, что салон машины сжимается, давит на нее. Прижав руку ко рту, она успела подумать только: «Не здесь… не испачкать машину…»

      Они резко затормозили у обочины. Вера отстегнула ремень безопасности, нащупала дверную ручку и, спотыкаясь, выбралась наружу. Лицо обдало холодом. Она упала на колени прямо на дорогу, и ее вырвало.

      Прошло несколько секунд. Рука Росса у нее на лбу.

      – Детка, милая, все хорошо, родная, все в порядке.

      Лицо покрылось испариной. Снова тошнит… Ее опять вырвало. Росс крепко прижал ладонь к ее лбу – так делала мама в детстве, – уверенно поддерживая и вытирая ей губы своим платком.

      Потом он отвел ее в машину, усадил на сиденье, откинул спинку назад, включил печку.

      – Наверное, это все коктейль из морепродуктов, – заявил Росс. – Или креветки в кляре. Отравление морепродуктами сказывается через несколько часов.

      Вера хотела сказать мужу, что он ошибается, ей уже несколько дней плохо и он знает об этом. Но боялась, что ее снова вырвет. Она откинула голову назад. Ее окружала темнота; только огни пролетали мимо. В салоне тоже мерцали какие-то огоньки. В контактных линзах было неудобно – Вере показалось, что они запотели. Она смутно сознавала, что едет в машине; шины шуршали то по асфальту, то по гравию. Иногда они останавливались или поворачивали. Они все ближе и ближе к дому.

      К стакану воды.

      Она сидела за широким сосновым столом. За окном лаял Распутин. Наверное, гоняется за кроликом в парке. Росс позвал пса в дом. Часы на стене кухни показывали десять минут второго.

      По полу мягко зашлепали собачьи лапы; подойдя к хозяйке, Распутин положил морду ей на колени.

      – Привет, сладкий песик. Как ты?

      Она погладила пса по шелковистой шерсти; тот поднял морду и выжидающе посмотрел на хозяйку большими глазами. Потом легонько ткнулся в Веру носом.