Опоздавшие к лету (сборник). Андрей Лазарчук

пулеметы. Тут же разбили палатку, внесли в нее печку, стол и несколько стульев, и майор Вельт с подручными стал проверять, кто есть кто.

      – Фамилия?

      – Кейнолайнен.

      – Имя?

      – Антон.

      – Национальность?

      – Гипербореец.

      – Место рождения?

      – Село Муетарлянц Северо-Йепергофского уезда.

      – Отношение к религии?

      – Чту Императора!

      – Не католик?

      – Ни боже мой!

      – А то у вас там много католиков.

      – У нас? Много?

      – А чем, скажи мне, отличается свобода совести от свободы вероисповедания?

      – Не понимаю вопроса. Спросите еще раз.

      – Ладно, обойдется. Знал ли ты, что ваш командир – предатель?

      – Нет, господин майор. Клянусь, не знал.

      – Где же твоя бдительность, сапер?

      – Да, господин майор, я же в этой части вторую неделю только, а командира всего раз и видел-то до сих пор, это любой на моем месте не заметит ничего такого…

      – Нашлись патриоты, заметили… Ладно. Ваша часть расформирована, тебя определят в другую. Служи, сапер. А главное – будь начеку. Враг не дремлет. Чуть что заметишь подозрительное – сразу ставь меня в известность. Не командира части, а меня. Понял?

      – Так точно, господин майор!

      – Следующего! Фамилия?

      – Суливан.

      – Славянин, что ли?

      – Никак нет, господин майор, чистокровный гипербореец!

      – Странная фамилия… Имя?

      – Франклин.

      – Еще лучше! В лагерь его, запишите.

      – Господин майор!..

      – В лагерь, в лагерь. Еще славян мне тут не хватает… И так далее.

      Петер ушел.

      Не могу больше, думал он. Не могу. Все. Я кончился. Все терпение мое и вся выносливость – кончились. Не могу… Только сейчас он заметил, впервые за много дней – а правда, сколько дней я тут провел? – сидящих на скалах воронов, сидящих и ждущих; временами то один, то другой снимался с места, делал круг над стройкой и возвращался. Издалека доносился вороний ор, и вот несколько сразу снялось и полетело куда-то. Ждут, подумал Петер. Сидят и ждут.

      Статуя Императора, вознесенная на постамент, кого-то или что-то смутно напоминала, но Петер так и не смог вспомнить кого. Ее тоже припорошило снегом, лавровый венок на голове Его Величества приобрел вид прелестной зимней шапочки, а римская тога обзавелась меховой опушкой. Император хорошо подготовился к зиме, подумал Петер.

      И вдруг до него дошло по-настоящему, что начинается зима.

      Поскольку открытие статуи Императора должно было состояться еще летом, пришлось расчищать снег в секторе съемок. Там, где метлами было не достать, поработали огнеметами. Получилось даже лучше, чем можно было желать: беломраморный Император замечательно контрастировал с закопченной скалой – это с одной точки съемки, и с клубами черного дыма – с другой. Господин Мархель был доволен. Летучий Хрен, имевший с ним беседу, вернулся слегка не