Алёна. О давно прошедшем. Непридуманные истории из жизни необыкновенной девочки. Алена Бунина

рядом. Ну и поехали. Электричка тащилась со всеми остановками.

      Наконец Москва. Почти все уже вышли из вагона, а я сижу, как-будто меня цепями приковали к месту.

      – Ты чего сидишь? Идём! – тормошит меня Наташка.

      Я встаю, ноги как ватные. И вот я, девочка Алёночка, впервые ступаю на московскую землю.

      Вокзал. Вокруг народа тьма! А мне кажется, что все смотрят на меня, и ощущение такое, будто я голая, как это было в первый раз.

      Наташка видит, что со мной творится что-то неладное:

      – Эй! Очнись! Выглядишь ты сегодня на все сто!

      – Я не могу, – говорю. – Мне кажется, что все догадываются, что я ну не совсем девушка, и все пялятся на меня.

      – Прекрати. Никто на тебя даже и не смотрит. Идём. Тут недалеко от вокзала магазинчик есть. Я там себе кое-что покупала, – говорит Наташка. – Ну смелей!

      Я иду, ноги постепенно приходят в норму, но всё равно не по себе. Да ещё как!

      Выходим на привокзальную площадь и идём дальше к тому переулку, где расположен магазин. Немного прихожу в себя и начинаю с интересом крутить головой. И ведь права Наташка: никто на нас не обращает внимания. А что это значит? Для меня? Это значит, что и здесь, в Москве, я опять для всех девушка.

      Но беда не приходит одна. В этом магазинчике опять нет того, что нам нужно.

      – Тогда поехали в ГУМ, – заключает Наташка.

      Я хоть и пообвыкла чуток, но ведь не настолько:

      – Ты с ума сошла! Смерти моей хочешь?

      Но Наташка только смеётся в ответ:

      – Повторяешься, подруга. Кому лифчик нужен?

      – Да чёрт бы с ним, с этим лифчиком! Я уж лучше помучаюсь.

      – Нет, дело надо доводить до конца! – решительно говорит Наташка.

      Я опять делаю глубокий вдох, выдох:

      – Семь бед – один ответ! Едем!

      Идём к метро на другую сторону улицы по подземному переходу. Там тоже весьма оживленно. Меня задевают:

      – Извините, девушка!

      И от этого извинения (казалось бы, пустяк!) ко мне приходит уверенность.

      В метро я вхожу уже совсем смело. Я Алёна! На эскалаторе стоим Наташка выше, я ниже и спиной по ходу. Внизу спокойно проходим на перрон и садимся в поезд. Ветер раздувает мои волосы, залетает под платье, и что с того? Я же девочка, мне это привычно, а значит, всё встало на свои места и мне опять всё начинает нравиться. Всё чудесно!

      Приезжаем на «Охотный ряд», тогда ещё «Проспект Маркса», и на пересадку, на «Площадь Революции», а там уже поднимаемся вверх и по переходу рядом с музеем выходим к ГУМу.

      Заходим внутрь.

      – И куда дальние? – шёпотом спрашиваю у Наташки, но она уверенно топает по лестнице на второй этаж и по балкону идёт напрямик к какому-то павильону. Я за ней еле поспеваю.

      В павильоне женское бельё. У меня аж глаза разбежались! Это ведь не то, что было зимой, когда я одна покупала лифчик: рядом подруга! И наконец я увидела то, что Наташка хотела мне купить: чёрного цвета, широкий, сзади два ряда крючков и чашки, отделанные кружевом.

      Наташка спрашивает четвёртый размер, платит деньги, и, забрав лифчик, выходим.

      – Пойдём-ка,