Тайны Кремлевской Либерии. Роман Романович Углев

помещении 2-й башни?

      – Так точно, товарищ генерал-лейтенант.

      Борухин поморщился.

      – Ой, давай без этих официальностей, Евгений, ладно?

      – Ладно, Андрей Яковлевич.

      – Ну, так вот…, скажи мне, кто давал разрешение на работы?

      – Генерал-майор Гордиенко.

      – А-а, Гордиенко, значит. Что ж, тогда ознакомься, пожалуйста, – Борухин протянул ему документ, лежащий справа от него на краю стола.

      Лавров взял бумагу и пробежался по ней глазами. Документ гласил, что в 1987 г. под руководством подполковника Морозова с разрешения генерал-подполковника Борухина во 2-й башне в подвальном помещении проводились ремонтные работы, связанные с закрытием подземного помещения размером 11,5х3,4х2,6метра, и ведущего к нему подземного хода размером 21,7х1,5х2метра. За ненадобностью доступ к помещению и подземному ходу были замурованы… и т.д.

      Дочитав до конца, Лавров удивленно поднял брови

      – Странно! Я только недавно пересматривал архив, но этого документа не встречал.

      – Действительно, странно.

      Несмотря на радушие и спокойствие на лице Борухина, он излучал власть всем своим существом, и из-за этого подполковник, хоть и не так, как в начале, но все-таки чувствовал, что расслабляться до конца здесь нельзя.

      – Так или иначе, – продолжил генерал-лейтенант, после внушительной паузы, – документ есть, и работы во 2-й башне ведутся только из-за вашего недосмотра.

      – Прикажете остановить работы? – спросил Лавров, чувствуя, что при неосторожном подходе радушный генерал-лейтенант может внезапно превратиться в громовержца.

      Борухин чуть помедлил, прежде чем ответил.

      – Я не утверждаю, Евгений, что это был твой недосмотр. Вполне допускаю, что ты свою работу выполнял со всей ответственностью, но, увы, мы все люди, и можем ошибаться, поэтому, давай поступим следующим образом. Я закрою глаза на твой или еще чей-то недосмотр, но ты мне будешь докладывать о том, как идут дела. А я, так уж и быть, сделаю вид, что это была запланированная акция. Иначе мне придется искать виновного, и вряд ли им окажется Снежин или, тем более, Гордиенко. Вам ясно, подполковник?

      Совершенно неожиданно Борухин перешел на официальное «Вы», и в его голосе зазвучал звенящий до рези в ушах металл.

      «Вот тебе и, «не надо официальностей»», – подумал Лавров.

      – Предельно ясно, товарищ генерал-лейтенант. Как прикажете докладывать? Лично?

      – Ну, нет. Это излишне. Выберешь у себя толкового парня, и он будет мне приносить детальный отчет в конце каждого дня или чаще, если в этом вдруг возникнет необходимость. Хорошо, Евгений?

      – Как прикажете, Андрей Яковлевич.

      – Ну, тогда, выполняй. Будь здоров.

      Борухин пожал подполковнику руку и, положив пред собой лист бумаги, снова стал что-то писать, давая понять, что разговор окончен.

      Глава 11

      Дорогая Клавдия, сестра моя возлюбленная,

      пишу тебе, поскольку душа моя пребывает в великом страхе и смятении.

      Я долго не решалась тебе написать, потому что боялась,