Спираль. Сергей Носачев

том. В нише проглядывал еще один корешок.

      – В три ряда. У этой стены. У той – в четыре. В коридоре – в два. Да, много. Больше, может, нигде такой и не увидите. Домашней, имею ввиду, конечно.

      За спиной раздался грохот. Под ногами Иванова валялась груда книг.

      – А чего мне, по одной их вытягивать? Мы тут неделю проторчим!

      Впервые за последний месяц Одинцову стало невыносимо стыдно. Поначалу тоже было неловко. Из вечера в вечер он вламывается, грубит, топчет, стесняет. Хочет что-то найти, хочет поскорее лечь спать, хочет, хочет, хочет… А ведь это чужой дом. Но быстро понял, что переживать за всех – свихнёшься. А теперь вот снова подкатило из-за этого придурка.

      В дверь постучали. Хозяин пошел открывать.

      – Ты у меня щас с каждой еще пыль вытирать будешь, – процедил Одинцов. – Ладно, хорош. Собирай всё это. Нечего тут искать. Поехали.

      Иванов радостно стал запихивать книги обратно.

      – Кхм, товарищ старший лейтенант, – Астахов подошёл вплотную к Одинцову. – Прошу прощения, но у меня приказ. Нужно обыскать всю библиотеку.

      – Серьёзно? Всю? – иронично спросил Одинцов.

      Лейтёха кивнул без улыбки. Что-то ёкнуло внутри – спорить не стоит. Чёрт знает, что будет, если начать бычиться с Первушовым.

      – Ладно. Иванов, отбой. Продолжаем. Ты выгружаешь, а лейтенант пусть проверяет.

      Впустив Петрова, хозяин забился в кресло в уголке, откуда слегка испуганно наблюдал за разрушением привычной идиллии книгохранилища. Скоро в комнате стало нечем дышать: пять пар легких, по кругу перекачивали раскалённый за день воздух, не давая ему остыть, да ещё эта пыль.

      – Можно открыть окно? – спросил Одинцов, расстегивая насквозь промокшую рубашку.

      Старик кивнул.

      – Странно, что вы полицейский.

      – Гвардеец.

      – Ах, да. Гвардеец. Простите.

      – Что же странного?

      – У вас интеллигентное лицо, – слишком громко ответил профессор.

      Одинцов улыбнулся странному комплименту, но Иванов, видимо, его не оценил. Одним махом он выгреб целую полку книг, гулко застучавших о пол.

      – Иванов.

      – Что?

      Одинцов поднялся и двинул гвардейцу кулаком в ухо. Тот с трудом устоял на ногах. Красный от злости и стыда, Иванов повернулся обратно к шкафу. Одинцов вернулся в кресло.

      – Вот… Об этом я и говорю. Очень странно, когда такой как вы трепетно относится к книгам.

      – Почему?

      – Такое время… Да и вообще. Служители государства не должны быть обременены лишними моральными ценностями. Если вы понимаете. Ведь когда что-то серьёзное происходит в стране, в первую очередь принимаются за книги, – он обвёл комнату глазами. – Здесь не было беглых заключенных, нет оружия. Вы ищете книги. Вредные и опасные.

      Одинцов посмотрел на лейтенанта.

      – Нас не интересуют книги… – неуверенно сказал Одинцов. А тогда что их интересует? Ведь они шерстят библиотеку. Террористические листовки, которые он видел всего однажды на совещании? На исламиста-радикала профессор явно