Элизиум. Избранное. Магистр Тени Нихиллим

из стеклянных оконных глазниц зреет вид,

      Что сметет метаморфозы матрицы и как динамит,

      Разрушит прочные границы бетонных плит.

      Забыт… гимн триумфальной свободы, в очередной раз – забыт.

      Диссонансные колебания в груди, щекочут нервы, разрывая мой индивид

      В клочья, как следствие того, что мой допельгангер раскрыт.

      Я сыт, по горло ложью, вперемешку с холодным настом обид.

      Задыхаясь от негатива лиц мегаполиса, что порядком прогнил и смердит.

      Сублимируя денежный поток и распущенность в алчность и похоть, что царит

      Вопреки здравому смыслу… и до сих пор никому не претит.

      Ход мыслей

      Превозмогая усталь, изменчивость размеренных деяний,

      Спокойствие иль яростный порыв,

      Что будоражит степень изысканий,

      А может плачь, апатии навзрыд,

      Вновь гнезда вьет венком минувшей славы,

      С небес упав, на гладь бетонных плит.

      Сладки, как мед, иль с горечью отравы?

      Сакрально тайные, иль вновь, как перст открыт?

      Легки ли и свежи, что ветер вольный,

      Аль тяжелы, немыслимо, всей ношею грехов?

      Не скованы судьбой краеугольной,

      Или же скованы темницей без оков?

      Безумный Мир игры противоречий,

      Иль Идеальный Мир закономерности и схем,

      Определил, ход мыслей человечий,

      Неисчислимым множеством из тем.

      Закат

      Сплетая локоны в причудливый узор,

      Градаций облаков чарующего неба,

      Светила диск смущенно прячет взор,

      Словно Адам, впервые встретив Еву.

      Шумят ветра дыханием своим,

      Играют не спеша с небесной каравеллой

      И гонят ее вдаль к местам совсем иным,

      Что мореход описанный новеллой.

      Уходит день, как дивный мотылек.

      Каемка крыл оплавлена, последними лучами.

      Стекло часов, его, утратило песок,

      Сменяя дни хлопот, блаженными ночами.

      А ночь тиха и так дремотен час

      И темные шелка ложатся ей на плечи.

      Сморил Морфей, свинцом, вдруг веки наших глаз

      И сладкий сон, задул реалий свечи.

      Закон Владык

      Не просто вожаку снискать покорства стай,

      Когда с оскалом рыщут претенденты.

      В предсмертном хрипе пропадает лай,

      Того, слабей чьи были аргументы.

      Вожак стоит и гордо поднят взор,

      Хоть после битв подкашивает лапы.

      Дать слабину – для лидера позор,

      Он не обмолвиться про все свои утраты.

      Ведь человек – есть самый лютый зверь,

      Когда снедаем властью и богатством.

      И он безжалостней любого, уж поверь,

      Коль на кону стоят престол и царства.

      Но он хитер, коварен и силен,

      За ним примкнут и те, кто грезит о добыче,

      Вожак на ветер не бросает слов,

      Клыки, вонзая в горло славной дичи.

      Когда-нибудь,