Элизиум. Избранное. Магистр Тени Нихиллим

ности.

      Лишь бездонные глазницы небес синеоки,

      Наблюдают за силой воли, ниспослав трудности.

      Бьют ветра, словно бич, с удалью хлесткой,

      Разрывая лоскуты-листья нарядного савана, голью.

      Завывая мелодию грусти из оперы «Тоски»,

      Резонируют в сердце струнами – душевной болью.

      Поутихла непогода, уходя по небу ратной конницей,

      Вереница туч тянулась, на войну, обозами,

      Убегают вдаль скорее, будто черт вслед гонится,

      Небо-девица уж выплакала по ним грозами.

      Жемчуга, капель влаги, свои по развесила,

      На зелени листвы, драгоценными бусами.

      Стоит весна нарядная, ее сердцу весело,

      Примеряя гардероб с изысканными вкусами.

      Ароматом парфюма, тонко благоухает,

      Подчеркнув статность красоты времени года,

      Ведь она одна, все-же, такой бывает,

      Неподражаемая во всем, как и мать Природа.

      Герой

      Закованный в сталь, всем казалось он стоек.

      Поскольку, всегда, выступал впереди.

      Он вдосталь познал, что войны привкус горек

      И руки его, уж по локти в крови.

      Изведал что есмь, лишения и голод,

      Потрепанный стяг развивал на ветру,

      Когда до костей пробирал лютый холод —

      Он просто молился, чтоб выжить к утру.

      Когда неприятель рубил, словно дьявол,

      С оскалившей пасти вонзая клинки,

      Он прятал забралом, что страх его плавал,

      В крови и сковал позвонки.

      И крепкие латы скрыв оцепенение,

      Под тяжестью статной своей,

      Спасали от смерти, а может везение,

      Над роком довлело сильней

      Он вновь выживал и готовился к бою,

      Он жив, но другие лежат…

      Напрасно его нарекают – героем,

      Познавшего весь Мирской ад.

      Письмо

      Прости меня за то, что не умею лгать

      И не могу нарушить данных обещаний.

      Я обещал тебе, все так как есть писать

      И это вечный повод для терзаний.

      Надеюсь, ты прочтешь, слова мои в письме,

      Присядь прошу, они мое прощание.

      Как жаль, что не могу вместить я на листе

      Всех чувств к тебе и муки расставания.

      Еще чуть-чуть, и вновь мы вступим в бой,

      Возможно, станет он, увы, моим последним.

      Враг перевес давно оставил за собой,

      А я надеялся, что это только бредни.

      Земля саднит свинцом, ужалившей осы

      И огнь от пепелищ, как кровь из свежей раны,

      Сочится пламенем, достигнув полосы

      Границы двух фронтов и битвы неустанны.

      Ох, слышала бы ты, сколь грозен Бог Войны,

      И как он страшен, залпом мощным, в гневе,

      Подмоге не успеть, мы знаем, что одни…

      Ты помолись, за наши души Деве.

      Моя любовь, с тобой, прибудет до конца

      И я ни сдам и метра, коли бьется сердце.

      Прости меня за все, отважного глупца,

      Я собираюсь недругу задать немного перцу!

      Я б все сейчас отдал, за краткий миг с тобой,

      За сладость алых губ и теплоту объятий,

      Прошу тебя – живи, ведь я тобой горжусь,

      И пусть любовь хранит, сильнее всех заклятий!

      Ну вот и все… звучит команда «СБОР»,

      Я отправляюсь в бой, что в эпицентре фронта.

      А я бы так хотел, вновь, в наш сосновый бор,

      Где в первый раз, читал тебе Бальмонта.

      Скорбь

      Пробил час, дегтем в стать облакам грозовым нагрянул

      Утопая в патоке лжи медовой, липкой и вязкой,

      Растворился в настоящем с ним в небытие канул,

      Без причины, без замысла и огласки.

      И уже не стать во век прежними,

      Не вернуть лицам легкомыслия мины.

      Раскрывая горизонты для мышления безбрежные

      В заблуждении своем достигая вершины.

      Сколько падет их еще на поприще ратном?

      Сколько слов было вслух не досказано?

      Что стираются в пыль многократно,

      Только быль до сих пор не доказана.

      Стерта