Проклятие рода Кенигсгейлов. Екатерина Романова

И вот тебе обещанный подарок, – я надела на ледяные стопы Илларии туфли. Они оказались почти впору.

      Серьезные синие глаза глядели на меня с непониманием. А потом маленькие ладошки погладили по лицу и девочка, сдерживая изо всех сил слезы, улыбнулась.

      – Вас моя мама послала, да?

      – Да, дочка. Меня послала твоя мама и просила передать, что ты очень отважная девочка, – положив руку на грудь малышки, я впитывала ее боль, оставляя в памяти лишь светлую грусть. Наполняя пустоту потери светом пережитой любви. – И она гордится тем, какой ты стала.

      – Спасибо, – очень осознанно и серьезно произнесла Иллария и протянула мне доску. – Похоже получилось? Правда, она красавицей была?

      С доски смотрел большой круг лица с двумя точками глаз и длинным полукругом улыбки. Ниже несколько палочек: ручки, ножки и треугольник юбки.

      – Да. Она была красавицей, – согласилась я.

      – У вас дырочка на платье. Хотите, зашью? Я очень хорошо умею зашивать, правда. Вот, смотрите, – она продемонстрировала аккуратный шов на своем платьице. Руки маленькой девочки зашивали ошибки моего отца.

      – Дорогая, нам с лордом пора отправляться в путь, – мягко сказала я.

      – Доброй вам дороги, леди, – девочка поцеловала меня в щечку и убежала к отцу хвастаться обновкой, смешно переставляя ножки в туфлях, больших по размеру.

      Сердце сковала невыносимая боль. Любая магия имеет цену, даже та, что течет по венам. Я не уничтожала чужую боль, а забирала ее. Девочка любила мать также сильно, как я любила отца, и теперь мир казался мне пустым и разбитым. Пустота внутри росла, осознание, что больше никогда не посмотрю в его глаза, не обниму, не почувствую тепла шершавых ладоней, раздирала душу.

      – Лорд, – голос дрожал, но я старалась сдерживаться. – Возьмите в дорогу хлеба. Он мне понравился. И щедро рассчитайтесь с Самуилом Трактирщиком.

      – Вы очень похожи на своего отца, – наконец мужчина прервал свое молчание, глядя на меня то ли с удивлением, то ли с восхищением. Собиралась выйти на улицу, но развернулась и осталась.

      – Каким он был?

      – Добрым. Слишком добрым. Всеславия оказалась недостойна такого короля.

      – Тогда как он это допустил?

      Лорд не успел ответить. Трактирщик, сжимая в руках мои туфельки, подбежал к нам.

      – Леди, мы не можем принять такой подарок! – девочка выглядывала из-за полных ног отца и испуганными глазами смотрела на меня.

      – Можете. И примите. Не забывайте, что перед вами леди, которая может приказать. А мне бы не хотелось пользоваться властью, дарованной титулом. К тому же, – возвращая в руки малышки туфельки, я улыбнулась. – Это мой подарок лично Илларии, а не вам. У меня полно туфелек, а у малышки и пары нет. Как так получилось? Неужели таверна совсем не приносит дохода?

      – Приносит, – виновато сминая фартук, трактирщик опустил глаза, явно не желая мне рассказывать. Положила руку мужчине