Геопоэтика. Пунктир к теории путешествий. Игорь Сид

Донецк дорога шла на этот раз, видимо, каким-то другим путём. Вряд ли кто-то уже занялся ребрендингом терриконов, но форма их была теперь в основном коническая (что в кои-то веки объяснило мне их этимологию: «земляные конусы», да и то не совсем правильно), и подозрительно напоминала увеличенные до гомерических размеров кротовины. Любой специалист по зоософии уверенно скажет вам: именно здесь Человек приблизился к архетипу Крота – укромного добывателя таинственных корешков. Приблизился совсем вплотную и более того, практически в него перевоплотился.

      – Это место изначально не предназначалось для жизни, – рассказывает в амплуа краеведа Серёжа Шаталов. – Люди приезжали отовсюду, чтобы повкалывать в шахтах, заработать денег и вернуться домой. Но постепенно стали оседать…

      Поэтому терриконы сейчас расположены зачастую в черте города, в непосредственной близости с жильём человека. Старые, отдымевшие громадины.

      Как известно, терриконы молодые, в первые десятилетия после их формирования, перманентно кадят, иногда даже загораются: интенсивно окисляется на воздухе оставшийся в породе уголь. Дым этот для человека ядовит. Помню, в старших классах школы кто-то из однокашников принёс для чтения под партой пособие по судебной медицине. Среди леденящих душу смертельных случаев, подробно рассматривавшихся в книге, один был почти лирический.

      Мальчик увлекался скалолазанием и проводил много времени на терриконах. Видимо, после тяжёлых упражнений на карабкание он однажды решил отдохнуть прямо там, наверху. Сочащиеся снизу смертоносные испарения его усыпили и убили. А затем – мальчик был найден далеко не сразу – окутывающая террикон тёплая газовая подушка завялила и мумифицировала тело так, что высушенные конечности ломались при изучении не только в местах суставов.

      Вот в этот город я сейчас и вернулся.

МОНСТРЫ

      Не нужно быть лозоходцем, чтобы ощущать под этой почвой множественные нерегулярные полости, лакуны, каверны. Даже природный карст индуцирует в надземное пространство энергетическое напряжение, невидимые изгибы полей. Здесь же планетарная кора под ногами расслоена и опустошена во вселенских масштабах. Причём отсутствует внизу гораздо больше твёрдой материи, чем это показано наверху: наглядные терриконы сложены из побочных продуктов угледобычи, а основной объём, поднятый нагора ненаглядный уголь – разъехался по земному шару и беспощадно сожжён…

      Это, без сомнения, тщательно вытесняемое психикой чувство – повсеместной и непредсказуемой пустоты под ногами – наверняка как-то влияет на местный менталитет: волнующая тема для исследования.

      Но с этого момента о научном дискурсе, видимо, придётся забыть.

      Я поселился у Брайнина. Живописный берег реки. Одноэтажная, по преимуществу, окраина города, практически граница с разрастающейся навстречу Донецку Макеевкой – с которой они вот-вот сольются в экстазе, в первый настоящий украинский город-андрогин, тьфу ты, в мегалополис,