Июльская проза. Сборник. Виктор Балдоржиев

из окна купе – дивная сказка с безбрежной тайгой, настроение портили только станции, где останавливался поезд, однообразные ряды домов, вокзалы, перроны, где гомонил народ, не отличавшийся изысками в одежде. Только изредка мелькнёт в угнетающей серости яркое платье и смеющееся лицо или красивый галстук мужчины под цвет штиблет.

      Лёня и Альма любовались Байкалом и не сомневались, что едут в тайгу, где медведи, тигры, отважные люди и, конечно, Дерсу Узала, размышляющий у костра, за которым чащобы и валежины.

      В Чите немного смутили пьяные мужики и бабы на вокзале, потом цыганки, пытавшиеся пристать к новехонькому лейтенанту. Нет сомнений в том, что его обчистили бы, как миленького, но рядом с ним была Альма. Овчарка недоуменно смотрела на вывески и призывы, в которых почему-то не хватало букв. Это было как бы непременной традицией города. «М…локо», «Ле..айте амолётами аэр…флота», «В…дка».

      В большом здании управления внутренних дел области, где Лёня предъявил свои документы и направление генерал-майору, выяснилось, что и здесь им предоставлен выбор места службы.

      – Написано: Читинская область с правом выбора. Вы – отличник учёбы и победитель всесоюзных соревнований, – начал говорить полноватый и седеющий генерал-майор, но Лёня бестактно перебил его:

      – Мы, товарищ генерал-майор.

      – Кто – мы?

      – Мы с Альмой, она тоже училась и участвовала в соревнованиях.

      – Ах да, понимаю, – улыбнулся начальник и продолжил. – Выбирайте!

      Лёня, вытянувшись, зачастил своё, уже отработанное: про тайгу, следопытов, трудности, а также долге каждого советского милиционера…

      Генерал даже отошёл на некоторое расстояние с тем, чтобы заново и уже внимательнее оглядеть стройного и немного кривоногого лейтенанта с красивой овчаркой, желающих служить там, где трудно и опасно.

      – Значит, Борзя! – Заключил удовлетворённо начальник УВД, подходя к своему столу и наклоняясь над бумагами.

      – Там есть тайга, реки? – Предварительно восхищаясь и предчувствуя исполнение мечты, спросил нетерпеливый Лёня. При этом возбуждении Альма взглянула на друга с некоторым осуждением.

      – Угу! – Подтвердил поспешно генерал-майор, набирая номер телефона и вызывая дежурного для последующего оформления документов и билетов. – Но, главным образом, обстановка и трудности. Там их хватает.

      Снова Лёня и Альма, на этот раз с дежурным офицером, последовали по длинному коридору со множеством дверей, за которыми заседали полковники, майоры и капитаны, не думающие о тайге, ущельях и трудностях.

      Вокруг были горы и тайга, тайга и горы. Даже станция называлась «Кручина». Из окна купе была видна стремительная речка, почти отвесная гора, потом камни скалы замелькали уже в опасной близости от окна. На камнях иногда попадались надписи известью, случались – матерщинные. Лёня представлял, что эти скалы и горы взрывали мужественные строители дорог, что раньше здесь были непроходимые скалы, чащобы и реки. Альма в наморднике нетерпеливо повизгивала рядом