Цветок жасмина (сборник). Аглаида Лой

даже конца двадцатого столетия. Он осматривался с искренним любопытством.

      – Мои предки, мои дальние и близкие родственники, – кратко пояснила наблюдавшая за ним Ясмин. – Служат России на протяжении почти двух веков.

      И он вдруг с удивлением подумал, что ровным счетом ничего не знает о семействе любимой девушки. Просто в голову не приходило расспросить ее, или поинтересоваться у того же Сергея, когда тот открытым текстом говорил, что Ясмин ему не пара.

      – Впечатляет. И в какой области, если не секрет, происходит это служение? – спросил он.

      – В основном, по военной или дипломатической части. У меня папа дипломат.

      – А-а… наверно это интересно?

      – Да как тебе сказать? По-своему, конечно, интересно. Но в МИДе, как и везде, бюрократии много, со всеми, вытекающими отсюда последствиями.

      – Подсиживания, интриги, доносы, – со знанием дела кивнул он.

      – Примерно так. Тебе-то откуда известно? – с усмешкой сказала она.

      – Читал «Александрийский квартет», там это хорошо описано.

      – Классный роман. Обожаю Лоуренса Даррела! Вот уж не ожидала… – не договорив, она прикусила язычок.

      – Что я его читал? Представь себе – да. И неоднократно перечитывал. А насчет интриг и разнообразных взаимных пакостей сотрудников… В любой закрытой корпорации происходит одно и то же: психология-то у людей одинаковая. У меня отец на заводе служит, под началом у него около тысячи человек. Так стучат людишки начальству друг на друга почем зря. А у мамы в больнице такие интриги закручиваются – тайны мадридского двора отдыхают!

      За окнами уже совершенно стемнело. Они прошли в столовую, и Ясмин включила свет. Метров тридцать, если не больше, мысленно прикинул Влад площадь комнаты. Над огромным обеденным столом висела вычурная стеклянная люстра, переливавшаяся разноцветными огнями, которые отражались в темной лакированной поверхности столешницы, как в зеркале.

      – Правда, впечатляет? – улыбнулась Ясмин. – Когда я была маленькой, приходила сюда, включала свет и любовалась сверкающими стеклянными подвесками, словно ёлочными украшениями – мне казалось, что я попала в рождественскую сказку; потом немного подросла и представляла, что нахожусь в королевском дворце, как Золушка, или что-то в этом роде. Кстати, перед тобой настоящее венецианское стекло. Мой прадед привез эту люстру из Венеции. А может, и прапрадед, точно не знаю. – И добавила, проследив за его взглядом. – А это портрет моего пра-пра-пра… Он написал книгу под названием «Книга благодарения царю царей» и преподнес ее в дар императору Александру II, при дворе которого служил тогда.

      – Черт возьми! – невольно произнес Влад. – И в честь чего он написал такую верноподданническую книгу?

      – О, тут надо знать историю нашего рода…

      – Ну, так просвети! – Он слегка ёрничал, хотя умирал от любопытства. – Между прочим, мне ужасть как хочется знать, откуда у тебя такая необычная