Дежавю. Антология. Коллектив авторов

горла птичьего, для хрупкого —

      Он был всегда великоват.

      Ходила с сумками ненужными,

      А ведь могла еще парить…

      Нескоро бусами жемчужными

      Смогла я маму одарить.

      Пока же радостями женскими —

      Кристалл и нитка, свет, тепло.

      Да вот с застежками богемскими

      Чехословацкое стекло.

      Ах, бусы новенькие, честные.

      И каждый получал свое,

      Все, чем одаривала Чехия, —

      Шарфы, перчатки и белье.

      Теперь смотрю – другая женщина

      Там, у окна, – в свой темный час.

      Три нити маминого жемчуга

      Ей стали в самый-самый раз.

      Мих. АНИЩЕНКО-ШЕЛЕХМЕТСКИЙ

      24 ноября в Самаре от сердечного приступа, в возрасте 63 лет, скончался замечательный русский поэт и прозаик, член Союза писателей России, лауреат им. Николая Островского, Михаил Анищенко. Его имя ставят в одном ряду с именами Сергея Есенина, Николая Рубцова, Юрия Кузнецова… Последний был его «крестным отцом» в литературе. Михаил Анищенко был известен не только своими стихами, собранными в сборники «Оберег», «Поющая половица» и другие, но и как автор романов и биографического исследования о жизни Вильяма Шекспира «Открылась бездна звезд полна». Михаил Всеволодович Анищенко родился в 1950 году в Куйбышеве. Работал фрезеровщиком, слесарем, сантехником, сторожем, журналистом. Окончил Литературный институт имени А.М. Горького. Первая книга стихов «Что за горами» вышла в 1979 году. Затем появились «Не ровен час» (1989), «Ласточкино поле» (1990), «Оберег» (2008) и др. Лауреат Всесоюзной премии им. Николая Островского (1980), премия журнала «НС» (2000), по данным «Биографии. ру». По мнению председателя правления Самарского областного отделения Союза писателей России Александра Громова, уход Михаила Анищенко из жизни – большая потеря для русской литературы, «масштаб которой мы еще не осознали».

      Я воду ношу

      Я воду ношу, раздвигая сугробы.

      Мне воду носить все трудней и трудней.

      Но, как бы ни стало и ни было что бы,

      Я буду носить ее милой моей.

      Река холоднее небесного одра.

      Я прорубь рублю от зари до зари.

      Бери, моя радость, хрустальные ведра,

      Хрусти леденцами, стирай и вари.

      Уйду от сугроба, дойду до сугроба,

      Три раза позволю себе покурить.

      Я воду ношу – до порога, до гроба,

      А дальше не знаю, кто будет носить.

      А дальше – вот в том-то и смертная мука,

      Увижу ли, как ты одна в январе,

      Стоишь над рекой, как любовь и разлука,

      Забыв, что вода замерзает в ведре…

      Но это еще не теперь, и дорога

      Протоптана мною в снегу и во мгле…

      И смотрит Господь удивленно и строго

      И знает, зачем я живу на Земле.

      Офелия

      С красными рыбами, с феями,

      Через кувшинки и лед

      Грустно и тихо Офелия

      В облаке белом плывет.

      Давних времен отторжение

      Тает в глубинах Реки;

      В небе ее отражение

      Ласточек кормит с руки.

      Боль повторяется заново,

      Светится