Подарок фюреру, или В будущем году – в Аушвице! (сборник). Александр Тавровский

личному финансовому институту шефа Главного управления имперской безопасности (РСХА) Гейдриха. По иронии судьбы СС рассчитались с узником по рыночным ценам. Тот получил почти два миллиона рейхсмарок, но на волю отпущен не был.

      И с тех пор ванзейская вилла – гостевой дом для иногородних офицеров СС высшего ранга. Согласно вкусу обергруппенфюрера СС Гейдриха в особняке появляются гобелены и бильярд. Но в остальном ничего не меняется: те же тяжеленные дубовые двери, та же грациозно изогнутая лестница, те же белокаменные львы у входа, то же волшебное озеро Ванзее. Гейдрих любил старинный стиль и комфорт и не любил тех, кто его нарушал.

      Сказывалось солидное воспитание. Он, как и его кумир Геринг, из респектабельной семьи, сын директора консерватории, недурно музицировал на скрипке. Он единственный, кто в нацистской Германии мог позволить себе играть для души запрещенный вальс Мендельсона. Как и Геринг – летчик-истребитель.

      Гейдрих – статен, атлетически сложен, росл, голубоглаз и белокур, с небольшой рыжинкой в гладкой жестковатой шевелюре, разделенной тончайшим пробором посредине, вышколен до предела, и при этом по-садистски жесток, даже на фоне окружавших его палачей из гестапо – настоящий «непорочный архангел СС».

      В раскосых глазах нечто монгольское или гуннское. Но это – едва заметно.

      Вот, скажем, Эйхман гордится своим сходством с фюрером! А как же иначе: оба из австрийского городка Линц, оба учились в одной и той же гимназии, и ко всему, оба – Адольфы! Кажется, в детстве обоих мальчишки поддразнивали «жидками» – за темные волосы и карие глаза. Но все, кто дразнил или об этом знал, давно в могиле.

      Адольф Эйхман всего-навсего – оберштурмбаннфюрер СС, подчинен шефу гестапо Мюллеру. И при всем при том – человек Гиммлера и самого Гитлера! Точно так же, как обергруппенфюрер СС, глава РСХА Гейдрих подчинен рейхсфюреру СС Гиммлеру, но при всем при том – человек рейхсмаршала Геринга.

      Неисповедимы пути Третьего Рейха. И только смерть порой обнажает истинное положение в нем той или иной персоны.

      Но что же общего у человека Гитлера и Гиммлера Адольфа Эйхмана и человека Геринга Рейхарда Гейдриха? Что привело их обоих в этот солнечный зимний день на правах хозяев на виллу в Ванзее задолго до приезда гостей в черных лаковых лимузинах?

      Каждый из них в обход своих основных начальников получил один и тот же приказ: разработать необходимые меры для «окончательного решения еврейского вопроса». И значение этого вопроса для фюрера и всего Третьего Рейха так же неоднозначно и скрыто от посторонних глаз, как и истинное положение в нацистской иерархии Эйхмана и Гейдриха.

      Это – вопрос вопросов, вопрос стратегический и даже сакральный. И решение его – вызов беспощадной судьбе и победа над нею.

      Фюрер побаивается и уважает англосаксов, втайне презирает своих союзников – итальянцев и испанцев, ненавидит и презирает славян, презирает цыган, но боится, презирает и ненавидит одновременно только евреев. Он страстно желает союза с Англией и Америкой, не прочь примириться