Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи. А. А. Полещук

восстание 1923 года заняло своё место в череде жертвенных болгарских народных возмущений. Все они заканчивались не победой, а большой кровью, но вправе ли мы судить простой мерой «цена – результат» поступок тех, кто поднялся на бой за своё человеческое достоинство?

      По подсчётам историков, восстание охватило 806 населённых пунктов Северо-Западной Болгарии, в 234-х сёлах была установлена рабоче-крестьянская власть. Но без общего плана и руководства восстание было обречено на неуспех и превратилось в разрозненные вооружённые стычки. Однако причины поражения были глубже, чем чисто военные просчёты. Революционное брожение, вызванное второй национальной катастрофой, оккупацией страны и глубоким экономическим кризисом, за пять лет значительно улеглось, чего не хотели признавать тогдашние руководители Коминтерна, которые подталкивали БКП к «захвату власти».

      Расправа режима с поверженным противником была неадекватно жестока. Со дна общества поднялось всё самое гнусное и подлое, что сотворено во зло человеческому предназначению, – доносчики и ренегаты, добровольные палачи и мучители. «Ещё 21 сентября с разрешения царя военные суды становятся военно-полевыми. Это означает, что они официально получили право расправляться с лицами, причисляемыми к мятежникам, по „ускоренной процедуре**. Такой род правосудия применяется шире, чем того требуют обстоятельства. Происходят отвратительные эксцессы и в гражданской среде. В костре мести горит, помимо „сухого*⁴, и несоразмерное количество „сырого**. По различным данным, число убитых в сентябрьских событиях составляет от 2 500 до 5 000 человек, значительно большее число подверглось арестам и истязаниям»⁷².

      Так что вошедшее в политическую лексику двадцатых годов выражение «кровавый режим Цанкова» не является пропагандистским клише, хотя справедливости ради следует признать, что не сам профессор был организатором репрессий, а заправлявшие в его правительстве деятели и специальные службы. Июнь и Сентябрь 1923 года породили психологию ненависти и мщения, психологию тлеющей гражданской войны. Политические убийства и вооружённые акции стали привычной приметой повседневной жизни страны на многие годы.

      Угли мщения

      В лихорадке первых эмигрантских дней Васил Коларов и Георгий Димитров подготовили «Открытое письмо рабочим и крестьянам Болгарии»⁷³. В нём подчёркнут народный характер восстания, ставшего следствием правительственного террора. В этих условиях Коммунистическая партия, «хотя и сознавала все трудности борьбы и недостатки организации, будучи партией трудового народа, не могла поступить иначе, кроме как поддержать дело народа…» Теперь, после поражения восстания, предстоит организованная вооружённая борьба с теми, кто «9 июня совершили вооружённый переворот и этим положили начало гражданской войне, в которой сентябрьские события являются лишь крупным эпизодом и которая не может закончиться иначе как окончательной победой трудового народа над его кровавыми тиранами, эксплуататорами и грабителями».

      Димитров сам набрал текст «Письма» в одной из типографий югославского города Ниш. Затем отпечатанные