Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи. А. А. Полещук

на Софийском направлении. Подошёл к карте с воткнутыми в неё флажками, скользнул взглядом от Берковицы на юг, спросил, можно ли надеяться на взятие Петроханского перевала уже сегодня. Генов с сомнением покачал головой: отступивший из Берковицы армейский гарнизон закрепился на подступах к перевалу.

      Пришёл Коларов. Вдвоём отправились на грузовике, везшем оружие, в Берковицу, чтобы на месте разобраться в обстановке. Южное направление сейчас стало главным.

      В Берковице революционный комитет поддерживал порядок, самосуды не допускались. Увиденное вселило надежду на успех восстания, однако ненадолго. Оказалось, что телефонная связь с Софией действует, и по просьбе Коларова телефонистка поинтересовалась обстановкой в столице. Военный телефонист ответил, что София живёт обычной жизнью. Эти слова стали подобны раскату грома, предвещающему приближение грозы. Посмотрев друг на друга, руководители восстания подумали об одном и том же: из-за провала в Софии шансов у повстанцев не остаётся. А как обстоит дело в других округах? Ответить на этот вопрос никто не мог… Коларов и Димитров возвратились в Фердинанд.

      Утром 25 сентября повстанцы двинулись на Врацу, однако овладеть окружным центром не удалось. Неутешительные новости поступали и с других направлений. Разрозненные отряды, хорошо проявившие себя в боях, но лишённые единого руководства и связи, таяли под ударами регулярных армейских частей. Кольцо красных флажков на штабной карте неумолимо сжималось вокруг Фердинанда.

      26 сентября дежуривший в штабе врачанский коммунист Георгий Русинов принял телефонное сообщение о подходе к Берковице грузовиков с солдатами. Через несколько минут звонок повторился: солдаты уже на городской площади…

      Русинов аккуратно дал отбой и обвёл взглядом сгрудившихся вокруг карты членов комитета. Димитров вертел в руках флажок, не зная, куда его поставить. Ситуация была ясна каждому: от Берковицы до Фердинанда двадцать два километра.

      По праву старшего Коларов распорядился начать отвод повстанческих сил к югославской границе. Надо было сделать всё возможное, чтобы избежать напрасных жертв. И в первую очередь каратели станут искать руководителей, бравада здесь неуместна…

      Русинов вызвался проводить Коларова и Димитрова до границы. На закате он вывел своих подопечных на окраину города. От связного-велосипедиста узнали о прорыве фронта с северо-запада, от Белоградчика. Это означало, что дорога, по которой двигались отступавшие к границе повстанцы, вот-вот будет перерезана. Русинов спросил, у кого есть оружие. На всех оказалось три пистолета и одна граната.

      Подошёл ожидаемый фаэтон. Путники разместились в нём, и фаэтон запылил по просёлку. Невероятная усталость сразу навалилась на Георгия. Сознание отказывалось воспринимать происходящее. Стало совершенно безразлично, сумеет ли он уйти за кордон или нет. Имел значение лишь факт поражения восстания. А Люба? Что будет с ней?..

      Лишь ночью в селе Лопушна Георгий пришёл