Забытые книги Эптона Синклера. Леонид Кауфман

главах обоих томов имеются длинные рассказы о бедственном положении рабочих, активности полиции в борьбе с забастовками, роли капиталистической прессы и администрации Кельвина Кулиджа (К. Coolidge), вначале хозяина хлопковых фабрик Новой Англии, затем сенатора Соединенных Штатов, который препятствовал поправкам в Конституцию, запрещающим детский труд, поднимался по карьерной лестнице, стал губернатором Массачусетса и, наконец, президентом Соединенных Штатов. Синклер также пишет об интеллектуалах Гарварда, расположенного в пригороде Бостона, их высокомерии и безразличии к жизни общества.

      Выразитель мыслей Синклера Корнелия не убеждена, что анархизм – правильный путь для социальных изменений, и считает, что средствами осуществления справедливости должны быть просвещение и образование. Ее реплики отражают отношение Синклера к методам общественного развития, которое он выразил в письме одному из своих друзей.

      Я не отрицаю, что революция может прийти в эту страну насильственными средствами, но я не собираюсь защищать идею, что такой путь должен быть единственным. Способствовать начальному акту насилия или совершать его будет грубой практической ошибкой и большой потерей моральных сил… Я могу предложить ряд конституционных методов, которыми рабочие могут взять контроль над промышленностью.

      Синклер подчеркивает контраст между уровнями нравственности богатых аристократических семей и бедных слоев населения. Так, он цитирует письмо умершего председателя совета директоров Корпорации стали США Элберта Гэри (Е. Gary) своим близким:

      Я настоятельно требую от моей жены, детей и потомков, чтобы они настойчиво уклонялись от подписания любых соглашений или обязательств любым другим персонам; чтобы они отказывались от любых займов, кроме тех, которые основаны на первоклассных ценных бумагах, и чтобы они неизменно избегали инвестировать в непроверенные или сомнительные ценные бумаги компаний или бизнесов.

      В то же время два анархистских бедняка, один из них – убежденный атеист, другой – деист (верующий в бога, но отрицающий мистические явления), написали совсем другие последние слова. Например, первый – Ванцетти – в одном из писем написал:

      Я должен был прожить мою жизнь, проклиная людей на всех уличных перекрестках. Я должен был умереть незаметным неизвестным неудачником. Теперь мы не неудачники. Это наша вершина и наш триумф. За всю нашу жизнь мы не могли надеяться сделать такую работу ради терпимости, ради справедливости, понимания человека человеком… Но теперь наши слова, наши жизни, наша боль не значат ничего. Заберите наши жизни хорошего обувщика и бедного уличного торговца рыбой – этот последний момент принадлежит нам. Эта агония – наш триумф.

      Второй – Сакко – обращается к своему сыну Данте:

      Итак, сын, вместо того, чтобы плакать, будь сильным, постарайся утешить свою мать… возьми ее в длинную прогулку в спокойную деревню, собирая дикие цветы здесь и там, отдыхая под