Час расплаты. Луиза Пенни

прежнему другу, по крайней мере в этот момент, но и помогать ему тоже не хотел.

      Несколько минут спустя Мишель обрел голос:

      – «И враги человеку – домашние его»[5], да, Арман?

      – Не думаю, что маньчжуры цитировали Библию, но предательство, похоже, универсально.

      – Ты проделал весь этот неблизкий путь, чтобы посмеяться надо мной?

      – Non.

      – Тогда чего ты хочешь?

      – Хочу, чтобы ты вернулся и работал у меня.

      Его слова были настолько нелепы, что Бребёф даже не понял их. Он уставился на Гамаша с нескрываемым недоумением.

      – Что? Где? – спросил наконец Бребёф.

      Хотя оба знали, что по-настоящему надо бы спросить «почему?».

      – Я только что вступил в должность начальника Полицейской академии, – сказал Арман. – Новый семестр начинается после Рождества. Я хочу, чтобы ты занял должность одного из профессоров[6].

      Бребёф продолжать смотреть на Армана. Пытался осознать услышанное.

      Это было не обычное предложение работы. И вряд ли предложение мира. После той войны, после нанесенного ущерба это было невозможно. Пока.

      Нет, тут было что-то другое.

      – Почему?

      Но Арман не ответил. Он просто взглянул Бребёфу прямо в глаза и смотрел, пока тот не отвел их. И тогда Гамаш снова устремил взгляд вдаль. В сторону бескрайнего океана и огромной, просверленной океаном скалы.

      – Ты хочешь сказать, что доверяешь мне? – спросил Мишель, обращаясь к профилю Армана.

      – Нет, – ответил Арман.

      – Не хочешь сказать или не доверяешь?

      Арман повернулся и окинул Бребёфа взглядом, какого тот прежде никогда не видел. В этом взгляде не было ненависти. Во всяком случае, через край. Не было презрения. Ну почти не было.

      Знание – вот что читалось в этом взгляде. Гамаш видел Бребёфа насквозь.

      Слабый человек. Человек с Персе. Опустошенный временем и разоблачением. Усталый и исковерканный. Выпотрошенный.

      – Ты открыл ворота, Мишель. Ты мог бы остановить это, но не остановил. Когда порча постучала в дверь, ты впустил ее. Ты предал всех, кто верил тебе. Ты превратил Квебекскую полицию из мощной и храброй силы в выгребную яму, и потребовалось много жизней и много лет, чтобы ее очистить.

      – Тогда почему же ты приглашаешь меня назад?

      Арман встал, и Бребёф поднялся вместе с ним.

      – Великая стена не имела структурных слабостей, она пала, когда слабость проявил человек, – сказал Гамаш. – Сила или слабость в первую очередь в человеке. То же можно сказать и про Квебекскую полицию. И начинается все с академии.

      Бребёф кивнул:

      – D’accord[7]. Согласен. Но тогда это вызывает еще большее недоумение: почему я? Ты не боишься, что я могу их заразить?

      Он внимательно взглянул на Гамаша и улыбнулся:

      – Или зараза уже проникла туда, Арман? В этом все дело, да? Ты пришел ко мне, чтобы найти антидот? Вот для чего я тебе нужен? Я – антивирус.

5

Мф. 10: 36.

6

В американо-канадской традиции профессором называют любого преподавателя в университете или колледже.

7

Хорошо (фр.).