Час расплаты. Луиза Пенни

после чего запах стал еще ощутимее.

      Он снял рукавички для духовки и ответил Амелии:

      – Карту мне подарил человек, который ее нашел. Он увидел, что мне нравится рисунок.

      – Ее нашел не Оливье, – рявкнула Рут. – Ее нашла я.

      Это были первые произнесенные ею слова, если не считать «пошла в жопу», адресованного Хуэйфэнь, которая хотела помочь дряхлой старушке усесться за стол.

      – Верно, – кивнула Рейн-Мари. – Но карта принадлежит Оливье. Не знаю, заметили ли вы бистро, когда приехали. Им владеют Оливье и его партнер Габри.

      – А где он ее нашел? – спросила Амелия. – Нарисовали ее не вчера, и, вероятно, она пролежала где-то много лет.

      – Она была в стене, – ответила Рут, которая тоже отвела глаза от Амелии и уставилась на копию рисунка на сосновом столе.

      А утка продолжала сверлить Амелию взглядом и победила, переглядела.

      – Ее замуровали в стену, – сказала Рут.

      – Как? – удивился Натаниэль. – Почему?

      – Почему? – повторил коммандер, расставляя перед ними вазочки с яблочными и малиновыми чипсами и тающим ванильным мороженым. – Очень хороший вопрос.

      По их лицам он видел, что кадеты начинают понимать: расследование не будет простым. Оно похоже на эту карту с контурными линиями и петляющими дорогами. И препятствиями. А время от времени вы сталкиваетесь с чем-то совершенно неожиданным.

      – Зачем прятать карту в стену? – спросил Гамаш.

      – Она ждала там, – ответила Рут.

      – Ну-ну, Рут, – пожурила ее Рейн-Мари. – Не играйте в игры разума с нашими молодыми гостями.

      – Это не игра. В карте есть что-то странное. Я чувствую. И я знаю, что ты тоже.

      Она обращалась к Арману. Дождавшись его короткого кивка, старуха обратилась к Амелии, возобновив игру в гляделки:

      – И ты тоже чувствуешь.

      – Я ничего не чувствую. Все это совершенно не важно. Просто упражнение, – сказала Амелия. – Задание. Ничего больше. Причем даже не самое интересное задание.

      – Тогда почему ты здесь? – спросила Рут, с трудом поднимаясь со стула.

      На сей раз никто не попытался ей помочь. Она пошла к двери, Арман – следом за ней.

      – Некоторые вещи исчезают не без причины, Арман, – сказала она, а потом повернулась к кадетам, сидящим за столом.

      Такие молодые. Притворяются, что совершенно равнодушны к этой жутковатой старухе. Но их выдают широко раскрытые глаза.

      – Вы спросили, чего ждала карта. Может быть, она ждала вас, – сказала Рут. – Вы нашли деревню, и, возможно, этого достаточно. Возможно, вам лучше здесь и остановиться. «Не дай вам бог попасть в тот ад, где молодость и смех громят»[35].

      – Вот женщина, которая умеет эффектно уйти, – сказала Хуэйфэнь, когда Рут ушла.

      Рассмеялась даже Амелия. Хотя и ожидала узреть клубы своего дыхания во внезапно похолодевшем воздухе.

      В окно кухни они увидели коммандера Гамаша, который поддерживал Рут на скользкой дороге. Утку он прижимал к себе, чтобы не замерзла.

      – Альцгеймер? – спросила

35

Строки из стихотворения «Самоубийство в окопах» английского поэта Зигфрида Сассуна. Перевод М. Зенкевича.