Русские святые. Монахиня Таисия

группа единомышленных с ним иерархов, проживавших в Москве.

      В этот период гонения на Церковь, в 1926 г., в различных ссылках находилось 117 епископов.

      Русская Церковь осталась без своих архипастырей. Старшим из всех остававшихся на свободе был викарий Ярославской епархии архиепископ Угличский Серафим (Самойлович), он и встал во главе Церкви. Большевики к нему начали предъявлять те же требования, какие предъявляли митрополиту Петру, для этого его вызвали в ГПУ и продержали там три дня. Не добившись от него согласия на их предложения, чекисты пробовали запугать владыку: «А если мы вас отсюда не выпустим, кто возглавит Церковь?» – «Сам Господь Иисус Христос», – последовал достойный ответ святителя. Впоследствии архиепископ Серафим был сослан на Соловки, прошел и через другие страшные лагеря и скончался в ссылке в Коми, на Крайнем Севере.

      Русская Церковь шла неуклонным крестным путем, тем путем, каким увенчалось воплощение Господа Иисуса Христа на земле, единственным путем, ведущим людей ко спасению, – путем скорбным.

      Прямые продолжатели дела Христова, архипастыри и пастыри, подавали своим пасомым высокий пример для подражания, избирая именно сей путь, отвращаясь от путей широких и легких.

      И как раз тогда, когда Церковь уже готова была торжествовать победу, когда все попытки гонителей поработить ее себе оказались тщетными, из тюрьмы был выпущен на свободу митрополит Сергий (Страгородский). Сам факт его освобождения в тот момент, когда повсюду шли аресты, возбудил среди верующих тревогу, которая усилилась, когда он созвал новый Синод, состоявший из бывших обновленцев, и получил право жить в Москве, каковым он не пользовался даже до своего ареста. Встав во главе Церкви, он сразу же начал исполнять те требования безбожников, за неисполнение которых прежние иерархи поплатились своей свободой.

      В 1927 г. им было написано послание (декларация), в котором митрополит Сергий выражал советскому правительству благодарность за внимание к духовным нуждам православного населения и назвал радости советской власти радостями Церкви. Большинство приходов, получив «декларацию», отсылали ее обратно митрополиту Сергию; на Урале, за редкими исключениями, все приходы вернули декларацию.

      В Церкви произошел новый раскол, а для большевиков появился новый повод к усилению гонения – непризнание митрополита Сергия и его, продиктованной ими, декларации.

      Как в свое время поминовение имени Святейшего Патриарха Тихона за богослужением служило для мучителей поводом к осуждению своих жертв в ссылку или на казнь, так теперь, наоборот, за непоминовение митрополита Сергия многие сподоблялись мученических венцов.

      Так, епископ Никольский Иерофей (Афоник) был арестован за отказ повиноваться митрополиту Сергию. Верующий народ, живой стеной окружив своего любимого владыку, не давал чекистам увести его, тогда они на глазах у всех убили святителя выстрелом в голову.

      «…Как много появилось новых страдальцев, – писал митрополиту Сергию архиепископ