Русские святые. Монахиня Таисия

составляют особый, весьма многочисленный чин святых в Русской Церкви, – пишет Г. П. Федотов в своем исследовании „Святые Древней Руси“. – Можно насчитать около пятидесяти князей и княгинь, канонизированных к общему или местному почитанию». Должно отметить при этом малочисленность святых мирян иного сословия. При поверхностном суждении складывается мнение, что в христианском государстве размываются границы евангельского различения: где Богово, а где кесарево.

      Действительно, царская святость становится актуальной в Церкви после того, как христианство делается государственной религией. В Римской империи император официально выступает как охранитель веры и защитник Церкви. Он получает достаточные полномочия в сфере церковных вопросов, например право созывать Вселенские соборы, делать дискуссионными догматические проблемы. Да и в сам титул византийского императора вошло наименование «святой». Но при этом царская святость в церковном сознании никогда не определялась статусом властелина, но обусловливалась требованиями праведности, которые были сформированы в библейской традиции. Всякая власть от Бога, но далеко не всегда она свята. В праздновании памяти святых монархов и князей прославляется их подвиг, запечатленный в благочестии, милости и заботе об укреплении христианской веры, а не властные полномочия, бывшие у них в земной жизни, или родовитое происхождение. Слияние гражданской и церковной истории отразилось только в указании социальной принадлежности у святых правителей в календарях-месяцесловах, гимнографии и, конечно, в житиях. Так, указывается, например, память равноапостольных царя Константина († 337) и матери его царицы Елены († 327), мучеников страстотерпцев благоверных князей Бориса и Глеба († 1015), святого благоверного великого князя Димитрия Донского († 1389).

      Содержательным в пространных именованиях святых для понимания феномена святости и самой логики церковного прославления святых в актах канонизации являются указания на форму подвижничества: мученик, праведный, равноапостольный.

      В греческой церковной традиции, в контексте общеисторического развития, известно почитание святых царей и цариц, преимущественно оказавших услуги православной вере в борьбе с ересями в эпоху Вселенских соборов. В их канонизации находил отражение теократический идеал царского служения, который неприложим к прославлению святых князей и княгинь на Руси. По своему общественному положению русский удельный князь не может быть сопоставлен с царем, власть его была ограничена вечем, дружиной или церковной иерархией. Таким образом, русский князь воплощал в себе не столько начало власти, сколько начало служения. Примечательно, что после усвоения Русью византийского идеала власти и перенесения его, вместе с титулом царя, на великих князей московских прекращается княжеская святость и никто из благочестивых царей московских не был прославлен. Княжеская святость возрождается только в XX в. в прославлении великой княгини