Последний полет «Прогресса». Константин Александрович Костин

в ФБР. С одной стороны – куча ограничений, регламентов, норм, отчетов, а с другой – почти тотальная свобода, полнейшее отсутствие контроля. И не потому что «подальше о начальства – поближе к кухне», отнюдь. Хотя и это тоже… А потому что комиссар – потому и комиссар, что ему не нужна нянька. Комиссар – это человек, который, даже если его съели, найдет, как минимум, два выхода. Лишь один из сотни претендентов проходит конкурс в Академию, и лишь один из тысячи выпускников становится комиссаром. Это уже говорит о личных качествах сотрудников ФБР, и не в последнюю очередь о психической устойчивости.

      – Капитан Стоун на связи, – отрапортовал Марк. – Что-то случилось, командир?

      – В общем-то да… – кивнул я. – Жду тебя через час.

      – Я как раз пересекаю экватор в районе шестидесятого меридиана, могу прибыть и через полчаса, – ответил капитан.

      – Повторяю: жду тебя через час, – произнес я, чуть повысив содержание стали в голосе. – Через час – значит через час. Ни раньше, ни позже.

      – Есть, товарищ комиссар-майор!

      Наведя порядок в голове у одного из членов экспедиции, я откинулся в кресле, достал из подлокотника банку «Крем-соды», выдернул заглушку клапана, активировав гранулы «сухого льда», и с наслаждением сделал несколько глотков обжигающе холодного напитка. Этот час мне был нужен не для того, чтобы показать свою власть, посамодурствовав напоследок, а чтобы самому привести мысли в порядок.

      Конечно, получив приказ от самого главы Совета Комиссаров, особого выбора – исполнять его, или нет, не было. Есть старая пословица; «предупрежден – значит вооружен». Вот и хотелось понять, что меня ждет там, на Земле. И вариантов, как я уже говорил, было всего два. Единственная возможность исключить один из них – это покопаться в голове у Стоуна. Средств для этого хватало, но в данном, конкретно взятом случае, надо покопаться не нарушая Устава, что есть дело не из легких.

      Опорожнив банку «Крем-соды», воровато оглянувшись, я с силой запустил ее в стену пещеры. Жалобно звякнув, она отрикошетила в другую стену, еще раз изменила траекторию и впечаталась в борт разведывательного скутера класса «Протон». Черт, люди Земли и других прогрессивных миров! Если бы вы знали, какой это кайф – просто швырнуть пустую банку куда попало, а не выбросить ее в утилизатор с соответствующей отметкой! Какое тепло, какое упоение разливается по венам, по всему телу… разрушать – это так приятно! И как хорошо, что лишь немногие могут себе позволить эту крошечную частичку беспорядка. Иначе все обитаемые миры имели бы кучу шансов вернуться в Анархию 2992 года.

      С улицы уже доносился нарастающий гул гравитационной подушки скутера. Неужели, час уже прошел? Я посмотрел на мультипод на запястье. И верно. И ладно, линия надреза на башке Марка уже определена, а скальпель наточен.

      Подняв несколько маленьких пыльных торнадо, скутер с номером 973 влетел в пещеру, повис в воздухе возле моего аппарата, и опустился на землю. Разведчик