Цицерон – мастер публичных выступлений, или Роман об истинном римлянине. Василий Владимирович Князев

новость Диодоту.

      Он застал его собирающимся идти работать в поле.

      – Диодот! Все, теперь ты принадлежишь мне! Я твой господин – и теперь ты меня будешь учить своему родному языку, – крикнул маленький Марк.

      Диодот расцвел и заулыбался. Работа в поле была очень трудной: и в палящий зной, и в ненастье – удобрять землю, пропалывать сорняки, собирать урожай. А теперь вместо этого он становится учителем, и его жизнь станет гораздо легче.

      – Спасибо тебе, – произнес растроганный раб. – Я научу тебя всему, что знаю сам.

      – Завтра в восемь утра я жду у себя в комнате, – сурово приказал малыш.

      – Слушаюсь и повинуюсь, – произнес счастливый Диодот.

      И юный гений начал прилежно изучать греческий с утра до вечера по трудам и произведениям великих греков: философов, историков: Гомера, Аристотеля, Платона, Геродота.

      Его прилежание, феноменальная память и работоспособность (это в пятилетнем возрасте!) приводила в восторг всех домочадцев и, конечно, самого учителя Диодота.

      Мальчик не просто учил буквы, звуки, он пытался досконально понять, почему все именно так, а не по-другому, и постоянно требовал разъяснений от учителя. А тот охотно ему все объяснял, радуясь дотошности маленького ученика.

      Так прошел год.

      В декабре следующего года за десять дней до январских календ маленький Цицерон решил удивить своих родителей и всех домочадцев, блеснув знанием греческого. Для этого он подговорил Диодота пригласить в их поместье известного грека—вольноотпущенника, который содержал начальную школу для детей, чтобы во время обеда на виду у всех родных и близких пообщаться с ним на греческом.

      Это было первое выступление в жизни Цицерона. Естественно, он робел. «А что, если я опозорюсь, и грек скажет, что я плохо знаю греческий? Или он просто не поймет меня?» – думал малыш.

      Да…. Страх публичного выступления терзает каждого взрослого человека, и поэтому было не удивительно, что маленький оратор начал сильно волноваться и переживать. «Надо взять себя в руки. Я смогу, – твердил себе будущий блестящий оратор. – Ну, а если я не удивлю грека, то чем мне это грозит?» – размышлял он.

      Разве родители меня разлюбят? НЕТ!

      Меня выгонят из дома? НЕТ!

      Меня засмеет младший брат Квинт? Да он вообще не знает греческого языка!

      Меня закидают оливками? Не думаю, ведь родители меня любят.

      Итак, я готов и знаю греческий хорошо – так сказал мой учитель Диодот, тем более я все как следует, повторил. Бояться нечего!».

      Настало время обеда.

      Нужно отметить, что обед у римлян в то время наступал ближе к вечеру. Еду подавали в триклинию, где находился стол с примыкавшими к нему с трех сторон ложами, так как кушать богатые римляне предпочитали полулежа. Если приходили гости, то вносились добавочные ложа.

      Обеденный стол был небольших размеров и не вмещал всех блюд. Поэтому еду вносили в зал и сразу раскладывали по тарелкам или подносили