От мира сего. Рассказы. Из дневников. Гелий Ковалевич

гвоздя, вбитого в жердь, стала спускаться в овражек к колодцу. Коса покачивалась на плече, посверкивала…

      И долог показался Прохорову этот праздный день!

      IV

      Под вечер он стал собираться. Сходил с мылом на речку, туго перетянул бечевкой ящик с инструментом. Но по-прежнему было тихо и безлюдно на улице. Опускалось за большим полем солнце, и поле все меркло, все меркло… Пораздумав, он принес из сеней охапку досочных обрезков, затопил печь и присел на верстаке, свесив ноги в тяжелых сапогах. Ладно была сложена печь, он смотрел на горевшие дрова. Сколько сложил таких людям – не запомнишь! «Вот переселятся в новую избу, вымоет старуха полы… – с легкой усмешкой думал Прохоров. – Новый дом – и жизнь новая должна быть».

      В сумерки за речкой заиграл баян, откуда-то пришел Егор с ребятами.

      – Эй, гость! – позвали Прохорова. – Покурим вместе?

      Прохоров молча кивнул.

      Зашли в соседний дом, Прохоров встал у порога, поздоровался. Громко и сипло пело радио.

      – Концерт по заявкам! – деловито сказал хозяин, сидевший под репродуктором.

      Рядом, за столом, Прохоров увидел сынишку. «Скучно, конечно, ему со мной-то. Отбился», – подумал он.

      Ребята живо выставили три поллитровки, расселись вокруг широкого стола. Посмеиваясь, сел с краю и Прохоров.

      – Не ездили? – спросил хозяин. Он встал и пошел к настенному шкафчику.

      – Они рыбу удили к вечеру, дядя Иван, – отозвался Егор. – Только ничего не наловили.

      – Да на кой ездить-то? Чего не видали? – отрывисто спросил один из парней.

      – Торжественная часть бывает, футбольная встреча, – рассудительно заметил сосед Прохорова и посмотрел на него: – У нас есть – играют по первому разряду. Потом танцы, – парень загибал пальцы. – А вон Егор – и как он, мать его, их не боится? Весь день с пчелами! – меняя голос, крикнул парень.

      Егор засмеялся, заблестел глазами. Он был в темном пиджаке, при галстуке. Но лицо Егора показалось Прохорову невеселым.

      Хозяин зажег лампу.

      Вдруг ребята повставали, все разом посмотрели на Егора. Егор подумал и отодвинул стакан.

      – Тут у него вроде невесты, баба одна… Дело такое. Женить их требуется. Беда! Хошь, пойдем? – зашептал Прохорову сосед.

      Впустила их в темную избу низенькая женщина – молодая ли, Прохоров не рассмотрел – и отступила, глядя исподлобья.

      – Впотьмах сидишь! Чего не здороваешься, невеста? – сказали ей.

      – Ну, здорово, – принужденно, тихо ответила женщина. Она так и стояла посреди избы.

      Ребята, сгрудившись у стола, громко, как у себя дома, разговаривая, зажгли керосиновую лампу, стали приглашать хозяйку и Егора к столу. Прохоров посматривал на них, как ходили взад и вперед.

      А Егор – молча и точно чужой – сидел у двери. Он ни разу не посмотрел на хозяйку.

      Она же глаз с него не спускала!

      Но вот Егор, внезапно решившись, быстро поднялся и вышел. И она, будто ждала, тоже вскочила, кинулась