Интернет-журналистика и интернет-реклама. Вячеслав Шпаковский

россиян только высказывает о власти собственное суждение, а править само, создавать для этого свои собственные учреждения оно не хочет и готово доверить власть над собой любому более или менее законному правителю или даже смелому самозванцу.

      Интересно отметить, что в годы Великой Отечественной войны данную особенность пытались использовать и идеологи нацистской Германии, где еще до начала войны с СССР был разработан специальный кодекс правил поведения немцев на оккупированной территории России. Одним из положений его было следующее: «Не разговаривайте, а действуйте. Русского вам никогда не переговорить и не убедить словами. Говорить он умеет лучше, чем вы, ибо он прирожденный диалектик и унаследовал склонность к философствованию. Меньше слов и дебатов. Главное – действовать. Русским импонирует только действие. Ибо он по своей натуре женственен и сентиментален». «Наша страна велика и прекрасна, а порядка в ней нет, приходите и владейте нами». Это изречение появилось уже в самом начале образования русского государства, когда русские звали норманнов приходить и управлять ими. Эта установка красной нитью проходит через все периоды истории русского государства: господство монголов, господство поляков и литовцев, самодержавие царей и господство немцев, вплоть до Ленина и Сталина. Русские всегда хотят быть массой, которой управляют»[1].

      Другой характерной чертой российского общества являлась его принудительная законность. Законы в России исправно навязывались обществу государством. Отстаивать свои права и свободы жители России не могли уже в силу того, что любое выступление против законных властей в России рассматривалось как выступление против государства, Родины и всего общества в целом. Все это создавало благоприятную почву для поистине неограниченного произвола властей при отсутствии реального общественного контроля. Традиционно слабое правосознание, характерное для российского общества, сохранилось до настоящего времени, что уже много раз отмечалось его исследователями. Отсутствие развитого понятия норм общественного права и личной свободы в обществе (показательно, что во французском языке понятия права и свободы обозначаются единым словом) приводило к тому, что, как писал еще А. Герцен, «народу было легче выносить насильственное рабство, чем дар излишней свободы»[2].

      Гражданское общество на Западе базируется на веками формировавшемся принципе индивидуализма. В то же время в российском менталитете всегда были очень сильны общественные начала, основная часть населения нашей страны никогда не относилась к собственникам и была отчуждена от земли и от средств производства. Это не способствовало развитию многочисленных партий, движений и ассоциаций и одновременно тщательно оберегало систему от покушений на нее извне. Общественный характер личности, как правило, закономерно подталкивает народ к социальному нигилизму и скрытым формам сопротивления государству.

1

Двенадцать заповедей // Военно-исторический журнал. 1991 г., № 8, стр. 11–12.

2

Цит. по: Политическая история: Россия – СССР – Российская Федерация. В 2-хтомах. М.: 1996, Т. 1, стр. 236.